Искушение - Ольга Дашкова

— Совсем дура больная. Голову сломать хочешь?

— Отпусти! Я не хочу играть в твои игры. Ты используешь меня. Я как кукла в твоих руках, отпусти.

— Дура какая ты. Какая же, блядь, ты дура. Ненормальная. Как будто ты не видишь, что со мной делаешь. Как будто не понимаешь. Открой уже глаза! — закричал в лицо, я был без футболки, кожа от близости с Ингой покрылось горячей испариной.

Не стал продолжать. Одной рукой сжал волосы на макушке, отчего она вскрикнула. Другой подхватил под ягодицы, прижал к себе, упираясь стояком в ее промежность. Впился губами, начал жадно целовать.

Лишь она делает меня лучше, хотя это со стороны не скажешь. Лишь после нее я не ненавижу весь мир. Я хочу жить.

Глава 19

Звон бокалов, тихая музыка, приглушенный свет и ненавязчивые разговоры — все это никак не отвлекало меня от мыслей о прошлой ночи.

Даже роскошь этого места с хрустальными люстрами, безупречным сервированным столом, стоящими на нем изысканными блюдами — нет, все это никак не отвлекало от мыслей.

Около десяти приглашенных гостей, по словам Марины, были близкими друзьями семьи. Некоторых из них я впервые видела, других знала по именам, мы как-то редко собирались семьями, Иван это не любил, а еще немного не переносил моих друзей, терпел, но вида не подавал.

Но сейчас меня окружали женщины в изысканных нарядах, мужчины в накрахмаленных рубашках с запонками вместо пуговиц. Да, Маринка постаралась. Дресс-код «праздничный» перерос в «пафосный»: натянутые улыбки, гладкие лица, накачанные губы, блеск бриллиантов. Мне даже похвастаться нечем. В моих ушах нет ни одного карата, а на лице и в груди — силикона.

Печально. Но мне всего лишь тридцать, думаю, что все впереди.

Я не могу соперничать с ними даже элегантностью мной выбранного платья. Могу уступить любой. Единственное, и это моя личная победа, оно не черного цвета. Маринка бы закатила глаза и надула губы, сказав, что это уже перебор. И что — да, мне пора снять наряд вдовы.

Сняла.

Сняла все. Со своим пасынком, который вырос во всех местах.

На мне сейчас бежевое облегающее платье, идеально повторяющее все изгибы и фигуру, но закрывающее при этом практически все тело. Я купила именно такое в торговом центре, чтобы скрыть следы нашей связи с Максом. Укусы, засосы, я даже не помню, не могу сказать, когда он их сделал, я не замечала.

Платье мне понравилось, хоть и было не слишком дорогим. В нем было уютно, комфортно. И я решила, что на меня никто не будет пялиться, но… произошло обратное.

Семен, увидев меня при входе в ресторан, топчась по темно-бордовому паркету, чуть не откинул на него челюсть, когда я сняла пальто. Волосы собрала в низкий хвост, гладко причесала, с макияжем пришлось постараться, но считаю, что у меня получилось. Темные круги под глазами от бессонной ночи было скрыть трудно, вот бы еще надеть солнцезащитные очки, чтобы никто не видел мои глаза. Но… это в дресс-код не входило.

Ночью не шел дождь, впервые за то время, что я вернулась в город. Хотя я могла его не услышать, но я видела яркие звезды на небосводе, когда Максим брал меня прямо на полу коридора моего бывшего дома, а я смотрела в боковое окно в крыше.

Он назвал меня дурой. Я действительно чуть не упала, едва не сломала шею, но дура я была в другом. Я понимаю, о чем он. Но сознание все никак не может с этим смириться. Я понимаю, как он нуждается во мне, как он становится зависим и как этим наслаждается.

Да, я дура. Я дура, что подпустила его близко, так откровенно, так открыто, а теперь сама не могу соскочить. Он глоток чистого адреналина, он непредсказуем, опасен, даже агрессивен. Макс временами пугает вспышками агрессии, но никогда не сделает мне больно физически. Я это знаю.

Пока не сделает. Но морально я могу подыхать от боли в будущем.

Мы горели в объятьях друг друга, я помню, какая на вкус его кожа, как часто и горячо Макс дышал, как говорил непристойности, от которых я текла и стонала. Так продолжалось всю ночь — на полу, на кровати в его комнате, в душе, когда бойлер нагрел воду, на первом этаже перед зажженным камином, на том самом диване, на котором Макс обещал меня трахать.

И он трахал. Да так, что между ног все еще саднит, губы покалывает, а мышцы внизу живота сжимаются при воспоминании всего, что было. Я так и не понимаю, чего хотела добиться своей игрой, может, просто забыть произошедшее в торговом центре, мои странные галлюцинации. Ведь этого не может быть, Иван не может быть живым.

— А чего это молчит моя любимая подруга? Семен, а вы почему не ухаживаете за девушкой? У нее бокал практически пуст.

Не сразу поняла, что обращаются ко мне. Марина в коктейльном платье цвета шампань, которое не скрывало ее шикарной груди, обратилась ко мне и Семену. Честно, я бы была рада видеть рядом с собой Гермеса, он классный. Семен засуетился, налил шампанского, мне пришлось обратить внимание на Марину, поймать взгляды всех остальных приглашенных на торжество гостей.

— Марина, извини, что без подарка. У меня была шикарная идея, но ее увели из-под носа, — вру и улыбаюсь, переводя взгляд от подруги на ее мужа. Борис, откинувшись на спинку стула, с легким прищуром смотрит на меня, в одной его руке бокал с виски, другая лежит на спинке стула жены.

— Брось, лучший мой подарочек это ты, — любимая шутка Маринки.

— Да, я согласна, но тем не менее я поздравляю своих друзей с годовщиной свадьбы, желаю много счастливых лет, чтобы ваш союз только крепчал, и страсть в нем не угасла.

На слове «страсть» Марина немного поморщилась, что не скрылось от меня, а Борис криво улыбнулся. Но все вокруг поддержали меня, подняли бокалы, начали произносить свои поздравления, шутить по поводу страсти. Борис не сводил с меня глаз, а на спину легла ладонь Семена, отчего я испуганно вздрогнула.

— Напугал? Извини.

— Ничего.

— Ты немного заторможена.

— Спала плохо. У меня бывает, да и к разнице во времени еще не привыкла.

Да, у меня последнее время конкретные проблемы со сном, пасынок не дает спать. Но этого я, конечно, не сказала, сделала