Рожденные в черноте. Африка, африканцы и становление современного мира, 1471 год — Вторая мировая война - Howard W. French

латунных тазов и слитков, которые с жадностью раскупались местными жителями в обмен на их золотые самородки и пыль. Почти ничего в португальских товарах не было новым для жителей Золотого Берега, кроме их большого количества, и на этой основе была налажена регулярная, масштабная и изменившая историю торговля.

Если бы не одна проблема, торговля с Золотым Берегом могла бы показаться португальской короне совершенством. Однако проблема была серьезной: невозможно было сохранить в тайне такое хорошее дело, особенно в богатом интригами и кровосмесительством мире южной Европы той эпохи. Там, как лучше всего показывает пример Колумба, люди с амбициями и чистые авантюристы работали на ту корону, которая им платила, независимо от места рождения, и шпионы были в изобилии в каждом крупном порту и столице. Поэтому слухи об огромных доходах Лиссабона быстро распространились, и другим не потребовалось много времени, чтобы привести в действие свои собственные планы , чтобы захватить часть добычи. Вскоре на этих берегах стали появляться испанцы, французы, генуэзцы и другие люди, которые пытались ухватиться за судьбоносную находку Гомеша. Считается, что в 1475 году фламандский корабль под командованием испанского лоцмана достиг побережья нынешней Ганы. Сосредоточив свою торговлю в окрестностях места, которое они называли Деревней двух частей (Aldea de Duas Partes), или того, что вскоре стало известно как Эльмина, § , команда захватила от пяти до шести тысяч добров золота, после чего отплыла домой. время кораблекрушения в сотнях миль к западу .Однако корабль был потерян во

Чтобы защитить свое открытие, в августе 1474 года Португалия объявила торговлю с Миной запрещенной для "иностранцев", пообещав смертную казнь всем, кто будет пойман за этим занятием. Примерно в это же время, на сайте , король Афонсу постановил, что то, что португальцы называли торговлей с Миной, станет королевской монополией в конце того же года. Гомеш, который к тому времени, должно быть, накопил крупное состояние, был удостоен за свою роль в обеспечении столь важного нового источника богатства для короны титула и феодального герба, на котором были изображены головы трех африканцев, а чуть ниже было начертано слово "Мина". Отныне он стал известен как Фернан Гомеш да Мина, и ему было даровано членство в престижном Королевском тайном совете.

Заманчиво представить, что мотивом Афонсу, отнявшего торговлю в Мине у ее первооткрывателя и превратившего ее в монополию короны, был исключительно экономический интерес: Афонсу и португальская корона больше не ограничивались бы королевской пятой частью доходов от этого почти невероятно богатого источника африканского золота; все это принадлежало бы королю. Но у Афонсу также были основания опасаться, что если корона не будет жестко контролировать африканское золото, его отберет соперник - Кастилия, которая уже начала проявлять к нему повышенный интерес.

На самом деле в течение следующих пяти лет за Эль-Мину развернется ожесточенная борьба, которая сыграет решающую, хотя и малозаметную роль не только в экономической судьбе Португалии и Испании, но и в судьбах католических монархов. 11 декабря 1474 года умер король Кастилии Энрике IV, положив начало еще одному жестокому спору за иберийское наследство. Изабелла, пухленькая и девичья младшая сводная сестра Энрике, известная своими печальными глазами, сразу же объявила себя его наследницей. Проблема заключалась в том, что и Афонсу Португальский незамедлительно женился на своей племяннице Хуане, дочери Энрике, чтобы укрепить свои притязания на кастильскую корону. Опираясь на золото Эльмины и собирая большую армию, Афонсу вторгся в Кастилию в марте 1475 года, надеясь одержать победу силой, но его войска были отбиты в битве при Торо, что превратило попытку Афонсу в крупный политический фиаско для его собственного королевства. Теперь, когда его власть оказалась под угрозой, Афонсу отправился во Францию, чтобы заручиться поддержкой своего соседа. Изабелла, которая не была воспитана с расчетом на правление, получив лишь узкое, "домашнее" образование, тем не менее почувствовала в слабости Португалии грандиозную возможность и стала нацеливаться на новые владения Лиссабона в Западной Африке, и в частности на Эльмину. Это отражало ее глубокое понимание того, что именно золото Ганы обеспечило Лиссабону средства для борьбы за кастильскую корону. Как писал испанский хронист Алонсо де Паленсия, "португальская корона смогла собрать армию вторжения для похода в Кастилию в 1475 году и заплатить за солдат 600 000 крузадо, каждый из которых равнялся венецианскому флорину", что подтверждает убежденность всей Иберии, а возможно, и далеко за ее пределами, в том, что Африка - ключ к могуществу Португалии.

До этого момента Испания не предпринимала серьезных усилий по исследованию Западной Африки - разумеется, ничего сравнимого с Португалией. Но теперь, неожиданно, католические монархи, как называли Изабеллу и ее супруга Фердинанда II Арагонского после их бракосочетания в 1469 году, громко заявили о своих намерениях возродить смутные, но все же существовавшие десятилетиями испанские претензии на этот регион и подкрепить их военно-морской мощью. Поскольку у Кастилии не было централизованных морских сил, способных справиться с этой задачей, Изабелла поручила каперам отправиться в воды у западноафриканского побережья как для торговли с богатыми золотом общинами близ Эльмины, так и для нападения на португальские суда. От тех, кто откликался на ее призыв, строго требовалось отдать короне пятую часть от любой торговли или добычи, которую они могли получить, но многие, очевидно, рассчитывали, что это все равно гарантирует достаточно богатый приз, чтобы сделать долгое и опасное плавание стоящим. Подражая недавнему шагу Португалии, Изабелла постановила, что всем остальным, не имеющим специального официального разрешения, отныне запрещено торговать с Гвинеей " под страхом смерти и потери всех ваших товаров ."

Некоторые из ранних кастильских конвоев возвращались с богатым урожаем золота и перца, а также с сотнями рабов. Однако Лиссабон, имея более четкое центральное управление и гораздо больший опыт работы в отдаленных районах западноафриканского побережья, был гораздо лучше подготовлен к разворачивающемуся противостоянию, которое включало в себя множество морских столкновений в водах этого региона. Самым решающим стало то, что в 1478 году, вероятно, заранее получив информацию о передвижениях своих соперников, португальские корабли с большими морскими пушками устроили засаду на кастильский конвой из тридцати пяти судов, возвращавшийся из Эльмины, и потопили или захватили многие из них. что только золото, полученное Считается, в результате этого сражения , равнялось всем затратам, которые понесла Португалия во время неудачного вторжения в Кастилию тремя годами ранее. Именно после этого сражения у Эльмины, первой в истории внутриевропейской колониальной войны на море, соперничающие иберийские державы согласились сесть за стол мирных переговоров при посредничестве католической церкви. Их конфликт привел к грубому тупику: Испания