Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 2 часть - Альманах Российский колокол

Ольга Черниенко

Родилась в 1952 году в селе Петровском Ставропольского края. В 1972 году окончила Московское музыкальное училище им. Октябрьской революции (ныне Московский государственный институт музыки им. А. Г. Шнитке – МГИМ) по специальности «теория музыки, композиция», в 1980-м – МЗГПИ (ныне Московский государственный открытый педагогический университет им. М. А. Шолохова).

С 1973 по 1989 год работала старшим научным сотрудником в Государственном центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина. С 1990 года руководила молодежным творческим объединением «Диалог». С 2007 года на пенсии, проживает в Московской области.

Прозу, рассказы о животных, пишете 2012 года.

Член Российского союза писателей, Интернационального Союза писателей и Евразийской творческой гильдии, лауреат международных литературных конкурсов.

За пять минут до счастья…

Он появился внезапно – выскочил из кустов шиповника: высокий, голенастый полугодовалый щенок добермана, выше моего десятилетнего ирландца Эди сантиметров на двадцать. Одно купированное ухо безвольно висит, другое лихо устремилось вверх, и казалось, на голове у добера шляпа с пером. Любопытная мордочка: «Что это вы здесь делаете? А поиграть с вами можно?» Подлетел к Эде, тявкнул, вытянул передние лапы, присел, словно настоящий маркиз в поклоне: «Позвольте представиться! И не могли бы вы поиграть со мной?»

Нам было не до игр: бегать и даже ходить мой песик был уже не в состоянии – последняя стадия рака. Но мы отчаянно боролись со смертью… На руках выносила своего любимца на улицу, забиралась с ним подальше от прохожих и «собачников» в благоухающие кусты шиповника, которыми в то время густо зарос наш Волжский бульвар. Прижавшись к моей ноге, Эдя грелся на мягком вечернем солнышке, иногда щипал травинки, до которых способен был дотянуться, и просто любовался уходящим днем – их так мало оставалось в его жизни.

А любопытный молодой шалун приглашал побегать маленькую собачку Эдю: вероятно, принял его за щенка.

– Милый, беги к хозяину, не будет мой пёсик играть с тобой, видишь?

Доберман подошел поближе, понюхал меня, Эдика, и любопытство на его мордочке сменилось удивлением: оказывается, в этом мире есть существа, которым совсем неинтересны столь важные щенячьи игры.

Где-то вдалеке раздался женский зов:

– Джонни! Джонни! Ко мне! Куда опять убежал, паршивец?!

Доберман, не сводя с меня глаз, дернулся в сторону и тут же остановился, как бы говоря: «Ну вот, меня зовут, а я еще не разобрался, что у вас происходит…»

– Джонни! – голос раздался уже совсем рядом.

Доберман скрылся в кустах – «отметился» на зов – и через мгновение вернулся. Сзади, ломая кусты, появилась тучная бабулька.

– О господи! Как же я устала бегать за этой собакой! – пожаловалась, увидев меня.

– У вас очень красивый доберман – больших размеров, высокий, но все равно видно: маленький, любопытный ребенок, с ним заниматься нужно, иначе он никогда вас слушаться не будет.

– Мне это надо на старости лет? – плюхнулась она на скамейку рядом со мной и, вытирая пот, продолжила: – Джонни моему внуку подарил отец, родители у него в разводе… Внук-то очень просил собаку, и вот, уже наигрался! Даже выйти с ним не желает, приходится мне за псом бегать… На поводке удержать не могу – на землю роняет. Люди его боятся, не понимают, а Джонни любопытный очень. Вот недавно у мальчишек футбольный мяч отобрал – целый час за ним бегали… Хорошо, ребята знакомые, поняли: Джонни захотел поиграть – не обиделись. Везде он нос свой сует, как бы беды какой не вышло, хоть и обуза мне, но жаль пса…

– Джонни! Куда тебя опять понесло?! Побегу – посидеть не даст! – охая и припадая на больные ноги в синих расширенных варикозных венах, бабулька поковыляла за резвым доберманом, так похожим на мускулистую стройную коричневую лошадку. Красив, энергичен, жизнерадостен! Какой разительный контраст рядом с больным, доживающим последние дни ирландцем.

Почему Бог так несправедлив к этим прекрасным, чистым душой созданиям? Почему отмерил им столь краткий век?

На следующий день Джонни опять нашел нас в тех же кустах, на скамейке, рядом с шиповником. Подошел как к старым знакомым, приветственно виляя обрубком хвостика.

– Опять убежал, малыш? Хозяйку бы свою пожалел.

– Он сегодня со мной, – пробасил упитанный подросток лет пятнадцати, пролезая напролом через колючие кусты за собакой.

– Здравствуй! У тебя замечательный пес!

– Еще бы! Папа за него много бабок отвалил. В родословной все чемпионы! – и, помолчав, добавил: – Только он дураком оказался, совсем не слушается.

– Пойми: Джонни еще маленький… Ты тоже глупым был, когда в школу не ходил, а служебной собаке обязательно занятия нужны, дрессировка. Быстрому, энергичному псу необходимы длительные прогулки, и учить командам его нужно уже сейчас.

– Не, мне некогда. Да и вообще, что с ним заниматься: дурак дураком. А говорили, доберманы – умные. Вранье – дурак! Не нужен он мне! Я его продать хочу! Овчарку куплю! Они толковые, их учить не надо! – ответил подросток и вдруг презрительно крикнул собаке: – Джонни, глупый урод! Ухо так и не стоит!

– Знаешь, ты лучше никого больше не покупай – с овчаркой у тебя то же самое получится. Собаку в первую очередь любить надо.

– Много вы знаете, – обиделся парень и, призывно свистнув, быстро встал со скамейки: – Джонни, ко мне!

Но пес не реагировал – ему явно не хотелось покидать наш укромный, тенистый уголок.

– Ну и черт с тобой, оставайся! Я пошел, дома с тобой разберусь…

Доберман долго смотрел подростку вслед, не понимая, почему вдруг так срочно понадобилось куда-то идти, затем приблизился к скамейке и доверчиво положил свою большую голову на мои колени: «Погладь, пожалуйста».

– Ласки хочется, малыш? Ну, беги, не зли хозяина.

В последующие дни Джонни продолжал прибегать по вечерам в наш уголок, долго крутился рядом, ласкался. Похоже, доберману здесь нравилось: не кричат, не ругаются, руками не машут. И в ответ на доброжелательный тон, нежные слова Джонни улыбался, склонял голову набок, пытался поднять висящее ухо, а морда его сияла благодушием и счастьем. Песику явно не хватало любви… Никто из его хозяев более не появлялся: видимо, смирились с независимым характером добермана и отпустили беднягу на самовыгул. А однажды знакомая «собачница» рассказала: бьют бедного Джонни в той семье, поэтому и не желает он домой подолгу возвращаться.

Безумно жалела общительного щенка, но мысли тогда были заняты иным: с каждым днем угасал любимый Эдя…