Клубничные каникулы - Ника Крылатая

Откуда-то из тёмных уголков души выползали воспоминания, которые он хотел бы забыть навсегда, увы, этого никак не получалось. Как известно, без воли к победе, силы характера и, даже определённой жёсткости, соревнования не выиграть. Любой вид спорта требует концентрации, воли и полной самоотдачи, порой до выгорания. И конечно, спортивный режим иногда нарушался, особенно после победы. Довольно юного Ковыльского все называли вундеркиндом, отмечая потрясающее взаимодействие всадника и лошади. Ни единой ошибки, ни единой штрафной секунды. Это был невероятный успех, стоивший Саше огромных усилий. Буквально до обмирания сердца и трясущихся рук. И нервное напряжение никак не хотело отпускать.

Дело было в Англии, в одном из пабов, с другими конниками он отмечал окончание соревнований, когда ему на глаза попалась призывно улыбающаяся девушка. Кара была свободолюбивой и открытой к экспериментам. Симпатичный спортсмен привлёк ее внимание, недолго думая, она подошла к компании и угостила его пивом. Слово за слово, ещё пива и вот они уже целуются в темном переулке, а Саша прижимает ее к стене паба, бесстыдно лапая под майкой. Оценив темперамент и готовность русского, Кара потащила его к себе, впрочем, он тоже был не против. Гормоны играли, в венах бурлил алкоголь и адреналин – Ковыльский впервые выиграл такое крупное соревнование. Девушка оказалась раскованной и ненасытной, вдобавок любящей острые ощущения. Когда Саша слишком сильно прикусил девичью грудь, она только довольно выдохнула и попросила сделать так ещё раз. Затуманенный мозг мужчины, кровь которого скопилась в южном направлении, соображать отказывался. Попросила укусить ещё раз – пожалуйста, посильнее приложить по ягодице – не проблема. Он впивался пальцами в женское тело, оставляя красные пятна, хватка была железной. После длительного и довольно жёсткого секса любовники уснули. Сашка был очень доволен, что смог удовлетворить такую требовательную партнёршу.

Только вот проснулся он от того, что шлепают по ягодице уже его, и явно не ладошкой, слишком удары были хлесткими и жгучими. Раскованная Кара оказалась вполне себе любительницей разнообразных постельных игрищ. Ей нужны были ощущения с перчинкой. А Ковыльский, у которого отлегло после сна от головы и не только, с ужасом смотрел на синяки от его пальцев на белоснежной коже девушки. "Я не мог сделать этого", – он в шоке разглядывал красноречивые отметины, а Кара, довольно улыбаясь, размахивала стеком. В общем, бежал Сашка, практически роняя тапки и едва успев натянуть штаны. Самым страшным для него в этой ситуации было осознание того, что такая грубость в постели ему понравилась. Но только не в его сторону. Воспитанный культурными родителями, молодой человек просто не мог представить себе такой поведение с женщиной. Нет, в двадцать три он не был наивной ромашкой, и живя в просвещенной Европе знал и о БДСМ, и о прочих порочных штучках, но воспитание, заложенное с детства, не перешибить так просто. К тому же если девушка заявит на него, карьера превратиться в прах и от репутации так же ничего не останется.

С тех пор Сашка в таком пьяном состоянии девиц не снимал, и всегда старался сдерживать свои порывы, просто боясь, что если перепьет и забудется, может превратиться в зверя. Самоконтроль ему терять не нравилось. Два года удавалось не будить демонов, просто девушек он выбирал поспокойней, чей темперамент не предполагал остроты, но и чистого удовольствия не получал, все время отвлекаясь на то, чтобы не перейти самим же проведенную черту. А потом случилась авария, и стало вообще не до секса, когда не знаешь, будешь ли ходить или останешься обузой на руках пожилых родителей, плевать уже на регулярность половой жизни.

Так что следующий раз случился почти через три года. Александр познакомился с милой девушкой Светланой, которой очень шло ее имя – она была воплощением добродетели, как будто по ошибке попала в наш двадцать первый век. Неконфликтная, добрая, от нее исходили внутренний свет и душевное тепло. Невысокая, ладная, ее хотелось окружать заботой и оберегать, у Саши буквально башню срывало, когда Света смотрела на него чистыми голубыми глазами и мягко улыбалась. Тихая воспитанная девушка очень нравилась матери, поскольку с удовольствием готова была посвятить себя семье. Период ухаживания длился месяца три в лучших традициях романтических фильмов: букеты, прогулки по паркам, театры, выставки, нежные поцелуи и никаких тисканий в темном углу. Немыслимо было даже подумать о том, чтобы прижать ее к стене или шлепнуть по попе. Вся воздушная и неземная, она, казалось, выше всяких плотских утех. Только преклонение и обожание.

Когда же дело дошло до "того самого", она так мило улыбалась, была такая трогательная и робкая, что Сашка, у которого слишком давно никого не было, после долгой прелюдии наконец-то проникнув в узкое жаркое лоно, просто не смог удержать себя в руках. Ухватив девушку за длинные волосы и намотав их на кулак, буквально заставил запрокинуть голову и набросился на ее губы, проникая языком в рот, не давая отстраниться и выдохнуть. Другой рукой жадно и сильно мял грудь, получая кайф от ощущения мягкости под пальцами. Испугавшись такого напора, Света заплакала и начала отбиваться. Романтичной девушке нужен был такой же романтичный юноша, чтобы робко целовать и осторожно заниматься любовью. Грубый пошлый секс претил тонкой душевной организации. А глагола "трахаться" просто не было в ее лексиконе. Естественно, Сашка тут же остановился, хотя очень хотелось получить разрядку, его трясло от неудовлетворенного желания.

– Прекрати! – кричала Светлана, едва сдерживая рыдания. – Это же изнасилование.

– Прости. Прости меня. Я забылся. Ты такая сладкая. Такая узкая, – парень пытался извиниться, но делал только хуже. Вмиг из рыцаря, который несправедливо пострадал из-за обдолбанного придурка, превратился практически в маньяка. После этого они больше не встречались, а милых девушек Саша обходил десятой дорогой. Впрочем, как и страстных натур, могущих пробудить в нем темную сторону. Такой вот выверт подсознания, мечта психиатра просто. В силу некоторой замкнутости характера и того, что родители не считали нужным когда-либо обсуждать с сыном эту сторону жизни, у него случился конфликт вбитых на подкорку принципов уважения к женщине и страстных желаний натуры. Поскольку психоаналитики, психологи, а тем паче сексологи (про этих даже упоминать было неприлично) считались в семье однозначно вымогателями денег, моду на которых ввел Запад, да и элементарно стыдно было обращаться с таким вопросом к постороннему человеку, а друзей к тому времени не осталось, Александр предпочел похоронить это происшествие в глубине души. Жениться из-за жалости и