Беспокойные боги - Кристофер Руоккио

С ужасающей медлительностью она повернула лицо и посмотрела на меня. "Ты… не можешь... сделать..."

"Сделаю, - заверил я, - если ты не сдашься".

Но у Кхарна Сагары оставался еще один гамбит, одна фигура, которую нужно было выставить на доску.

"Адриан!" - голос - тот самый голос - снова ворвался в мою вселенную.

На мгновение я не узнал его: настолько знакомым он был и настолько невозможным, что мой разум просто отрицал такую возможность. Не отнимая меча от горла Вечного, я поднял глаза, на которых выступили слезы прежде, чем понял, почему.

Я не услышал, как огромные железные двери распахнулись, впуская одинокую фигуру. Женщину. Женщину, окруженную еще тремя дронами Кхарна. Увидев ее, я застыл, едва осмеливаясь пошевелиться, боясь, что пошевелиться - значит пробудиться от сна, о котором и не подозревал.

Ведь, конечно, только во сне мы могли встретиться снова.

Кхарн Сагара одел ее в черные одежды, словно одну из наяд. На ней не было ничего, кроме набедренной повязки и балконета, прикрывавшего грудь. Узкие полоски ткани свисали с ее талии спереди и сзади, образуя нечто вроде саронга, который ниспадал почти до самых босых ступней, оставляя открытыми округлости широких бедер. У нее были длинные волосы, перехваченные сеткой из жемчуга и хрусталя, за исключением того места, где одна длинная прядь вилась от лба вдоль правой стороны лица к обнаженному пупку.

Не существует слова, описывающего цвет этих волос: они были такими насыщенно-рыжими, что казались черными при любом освещении, кроме самого яркого. Веки ее глаз были подведены темным углем. Ее губы были красными, а лицо… любой эстет Империи мог бы перечислить его недостатки, сказав, что в ней слишком много всего.

Но только не я.

Для меня она была всем - была когда-то всем.

Зрение затуманилось от горя, радости и ужаса, и я позволил своему мечу упасть от горла Кхарна, чего она, без сомнения, и добивалась.

"Ты..." Я попытался заговорить, сделав один неуверенный шаг вниз по помосту к ней. "Я... как?"

Это была Валка.

ГЛАВА 64

ДЫМ И САНДАЛОВОЕ ДЕРЕВО

"Валка?" Я повернулся к ней лицом, не обращая внимания на опасность, исходящую от трех новых глаз Кхарна.

"Адриан?" Низкий звук ее голоса что-то сломал во мне, что-то, о чем я и не подозревал до этого момента.

Это была Валка.

Я знал, что этого не может быть, и все же это было так. В ее голосе, в ее тоне, в ее интонации было узнавание. Она знала меня, а я знал ее, хотя разум вопил из своей тюрьмы прямо за моими глазами.

И все же я пошел к ней, не обращая внимания на кровь, текущую по шлангам у моих ног в почти безжизненную форму Кхарна, на трех дронов, кружащих по орбите. Меч в моей руке погас, я прижал Валку к себе, дрожа всем телом, и прижался щекой к ее щеке. Ее плоть была теплой и настоящей в моих объятиях, и никакого впечатления холода.

Она не ответила мне взаимностью. Ее руки поднялись, но шок не дал им меня оттолкнуть. Я увидел, как одна из них занесена над моим правым плечом, а ее обладательница на мгновение остолбенела.

"Как долго я была в фуге?" - спросила она, обдавая теплым дыханием мою шею. Она попыталась высвободиться из моей хватки. "Адриан, что случилось? Ты делаешь мне больно".

Я не мог ни ответить ей, ни заставить себя повиноваться. Я лишь всхлипывал в ее плечо, не отпуская.

Наконец у меня перехватило дыхание, и мои легкие вдохнули ее запах, и именно этот запах заставил меня остановиться. Незнакомый цветочный аромат наполнил мою грудь. Не сандалового дерева. Не дыма.

Олеандр. Я уловил запах. Олеандр и... ...и кое-что еще.

Мускусная роза.

Это было неправильно, и неправильность этого отбросила меня на шаг назад.

Я услышал ее прерывистый вздох. "Твое лицо!" Пальцы медленно поднялись и коснулись моей щеки. Почти сразу же она отстранилась, как будто почувствовала, что переступила какую-то черту. "Что с тобой случилось?” Когда я не ответил - я не мог говорить, - она заговорила быстрее, в ее словах слышалась паника, как будто боялась, что у нее не будет возможности высказаться. "Эта химера забрала тебя. Тебя не было... несколько дней. Я думала…" Она не сказала мне, что подумала. "Что они с тобой сделали?"

"Ничего", - прошептал я. "Ничего!"

"Ты видишь, что я могу тебе предложить?" - стальной голос Вечного обрушился на нас обоих подобно дождю.

Этот вопрос привел меня в чувство. Я посмотрел на Валку. Действительно посмотрел.

Ее левая рука была обнажена, клановый сайлаш отсутствовал. Татуировка должна была покрывать ее от основания пальцев до плеча и от плеча вниз по боку до левого бедра, ее черные геометрические очертания представляли собой переплетение фрактальных завитков, линий и перекрестных штрихов, язык, который могли понять только даймоны Тавроса. Вместо этого ее кожа была чистой, бледно-золотистой, не тронутой иглой или временем.

И ее глаза...

Ее глаза были зелеными, а не золотистыми, какими я их помнил.

Увидев их на ее лице, мое сердце снова разбилось.

Это были глаза Кассандры.

Сколько я ее знал, у моей Валки были золотистые глаза, фальшивые глаза, которые сделал для нее ее народ. Я ни разу не видел глаз, которыми наградила ее природа, и только догадывался об их оттенке. Большинство считает, что воспроизвести черты родителя в ребенке - дело простое. Природа, конечно, делает это без спроса и очень часто. Но вычленить гены, отвечающие за многие конкретные черты, не так-то просто, если только семья не была проиндексирована и спроектирована на протяжении многих поколений. Когда джаддианские маги секвенировали Кассандру из клеток моего тела и крови Валки, я попросил лишь не передавать ребенку глаза отца. Я не желал видеть глаза лорда Алистера Марло, глядящие на меня с лица моей дочери.

Лица нашей дочери.

Мне всегда было интересно, дал ли случай девочке глаза ее матери или же она унаследовала глаза какого-то другого предка.

Теперь я больше не гадал и удивлялся капризам природы и того, кто ею управляет.

"Что ты можешь предложить…?" - повторил я, не поворачиваясь к восседающему на троне упырю.

Позади меня что-то шевельнулось, чуть сдвинулось. Но я все равно не повернулся, не в силах оторвать взгляд от лица существа, стоящего передо мной. Лицо женщины, которую