Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

Свой штаб принцы в изгнании организовали в Кобленце. И там Месье пришлось столкнуться еще с одной неприятностью: его по всем пунктам опережал Шарль Артуа, младший брат. Внешне привлекательный, энергичный и самоуверенный, он стал явным лидером партии контрреволюционеров-изгнанников, всегда был на первом плане, а Станислас чувствовал себя оттесненным на задворки. Оно и понятно: Шарль находился в эмиграции уже два года, всех знал, со всеми общался и успел завоевать уважение и авторитет, а Станислас только-только появился и пока никак себя не проявил.

Если подводить итог деятельности принцев-эмигрантов, то можно констатировать, что они только навредили Людовику Шестнадцатому, остававшемуся во Франции. Людовик стремился хранить верность своей стране и поклялся уважать и соблюдать ее конституцию, братья же делали все ровно наоборот опубликовали открытое письмо, в котором объявили, что будут бороться за монархию в ее традиционном понимании и никогда не смирятся с революционными преобразованиями. О том, какими последствиями эта и подобные ей эскапады обернутся для находящегося в заключении короля, они вообще не думали. Они же хотели как лучше! А получилось как всегда… Пытались создать армию, уговаривали европейских правителей пойти войной на Францию. В ходе военных действий Станислас ухитрился потерять много важных документов, которые попали в руки революционеров. Среди этих бумаг, к несчастью, оказалась и переписка Месье с Людовиком Шестнадцатым. Одно из этих писем потом сыграло важную роль на судебном процессе против короля, поскольку являлось доказательством государственной измены, в которой обвиняли Людовика: он переписывался с врагами революции!

Военный поход повстанцев окончился неудачей, братья-принцы нашли приют у прусского короля и тихо жили в уединении и без привычной роскоши. Как только из Парижа пришло известие о казни Людовика Шестнадцатого, Станислас немедленно провозгласил маленького Луи Шарля королем Людовиком Семнадцатым, себя – регентом, а брата Шарля Артуа – генерал-лейтенантом королевства. Эдакий королевский двор в изгнании. А что толку?

Начались годы скитаний, изоляции и нужды. Как унизительно было просить чужие правительства, чтобы разрешили пожить немножко у них и дали денежек на прокорм! В Турине, у тестя, Станисласу были не рады, и он, в конце концов, осел в Вероне, где его и застало в 1795 году известие о смерти маленького короля, родного племянника. И Луи Станислас Ксавье был эмигрантским сообществом провозглашен королем Людовиком Восемнадцатым. Наконец-то сбылась мечта! Он – главный!

Тучный человек с неудачной семейной жизнью и бэкграундом в виде провалившихся политических авантюр. Такая характеристика вполне может ввести нас в заблуждение, дескать, чего от него ждать… Но Станислас был человеком умным и образованным. Он понял, что его настоятельные требования возмездия и восстановления традиционной монархии произвели очень плохое впечатление на общественное мнение во Франции. Нужно было менять имидж.

Постепенно, при каждом удобном случае Луи Станислас Ксавье, он же Людовик Восемнадцатый, делал публичные заявления, отражающие его новое политическое кредо: никакого возмездия даже в отношении убийц короля; административные и судебные структуры революции нужно сохранить; если монархия будет восстановлена, то он признает новые реалии и волю нации; всем, кто не станет противиться реставрации, будет дарована амнистия.

Пожив какое-то время в Вероне, Станислас перебрался в герцогство Брауншвейг, где жил в скромной квартирке над магазином. Он был один, Мария Жозефина находилась в Шлезвиг-Гольштейне со своей любимой подругой Маргаритой де Гурбийон. А самоназначенному королю хотелось восстановить не только монархию Бурбонов, но и семью Бурбонов. Он ведь не забыл (и мы вместе с ним тоже помним), что у Людовика Шестнадцатого и Марии-Антуанетты было двое детей. Сын, Луи Шарль, умер, а дочка-то, Мария Тереза, жива! Ее до самой смерти братика держали в Тампле, но потом отпустили, и она жила при венском дворе, у родни по линии матери. Станислас хотел, чтобы племянница жила с ним, но не забирать же молодую девушку, принцессу, в такие убогие условия!

В 1798 году российский император Павел Первый предложил Станисласу воспользоваться Митавским (Елгавским) дворцом в Курляндии. Станислас с благодарностью согласился, а в 1799 году к нему приехала Мария Тереза, а также немалое число старых придворных, вместе с которыми он попытался воссоздать более или менее приблизительный версальский двор. Долгими зимними вечерами не признанный на родине король Людовик Восемнадцатый (давайте теперь будем называть его Людовиком или королем) писал мемуары и биографию Марии-Антуанетты. Денег не хватало, Павел помогал, конечно, но давал куда меньше, чем обещал изначально.

А еще наш король-изгнанник затеял брачный проект: хотел, чтобы Мария Тереза вышла замуж за своего двоюродного брата Луи Антуана, сына Шарля Артуа. Своих детей у Людовика нет и не предвидится, но если соединить детей двух своих родных братьев и дождаться потомства, то получится же настоящая семья настоящих чистокровных Бурбонов! Чем не план в предвкушении будущей реставрации монархии? Девушке Луи Антуан совсем не нравился, она не хотела выходить за него замуж, но любящий дядюшка банально обманул племянницу, наврал ей, что такова была предсмертная воля ее родителей. Так написано в одном из источников, но лично мне в этой версии не хватает аргументов. Мария Тереза до последнего дня находилась в Тампле вместе с отцом и матерью, но ничего подобного от них не слышала. А дядя Прованс, пребывавший с 1791 года в эмиграции, выходит, слышал? Или, может, папа с мамой в письмах папиному брату что-то такое писали? Так где эти письма? Хотелось бы взглянуть. Ах да, бумаги же потерялись при отступлении после битвы при Вельми…

Так было или не так, но девушка долго не соглашалась, дядя настаивал, и она уступила. Назначили дату свадьбы, и Людовик приказал супруге, королеве Марии Жозефине, прибыть на торжество. Но с одним условием: без подруги Маргариты де Гурбийон. Не надо нам скандальных происшествий. Королева гордо отказалась. Либо она приедет с Маргаритой, либо не приедет вообще. Ни одна из сторон уступать не собиралась, в итоге Мария Жозефина приехала в Митаву вместе с Маргаритой, но фрейлина поселилась отдельно, где-то в предместье, и Мария Жозефина постоянно ее навещала. И волки сыты, и овцы целы: и подруга рядом, и скандала нет. Хотя как сказать… В одном источнике я прочитала, что скандал все-таки был. При подъезде к Митаве карету, в которой ехали дамы, остановили, Маргариту вынудили покинуть транспортное средство, так что во дворец королева прибыла одна и тут же закатила сцену: мол, не стану даже дорожное платье снимать, пока не разрешите моей дорогой Гурбийон поселиться со мной. Людовик, конечно же, не разрешил. После чего Мария Жозефина заперлась в отведенных ей покоях с бутылкой виски. Да-да, не удивляйтесь, виски в те времена уже пили. Этот напиток упоминается в документе 1405 года (Ирландия), а в реестре Шотландского казначейства – в 1494 году, хотя считается, что виски начали изготавливать и употреблять на несколько