Три Царя - Игорь Маревский

Он сперва шел шаркающей походкой, а голова противно кружилась, но свежий лесной воздух или то, на что было на это похоже, быстро приводил его в чувства. Балдур всегда ощущал необычайный прилив сил, покидая безграничные стены полиса, когда оказывался наедине с природой. Было в этом для него нечто магическое и волшебное, что осознать до конца он так и не смог.

— Почему ты мне ничего не рассказываешь? — поинтересовался он. — Ты же сказала, что покажешь мне окрестности.

Она, не торопясь, ответила:

— Мы еще не пришли, пока рассказывать нечего, но, если у тебя есть вопросы, сейчас самое подходящее время их задать.

— Почему? Что будет потом?

— Я не знаю, — вновь нотка грусти прозвучала в ее голосе.

Балдур призадумался, а затем внезапно для них обоих расхохотался.

— Знаешь, у меня было столько вопросов в голове, столько крутилось на языке, но теперь, когда у меня есть шанс получить на них ответы, я будто оглупел. Если задуматься, забавно всё это. Сколько с человеком может произойти за какие жалкие часы. Я даже не уверен жив ли я. Почему я так спокойно принимаю всё происходящее? Следую за тобой в неизвестном для меня мире и не чувствую ни капли опасности. Связь, о которой ты говорила, такого ведь не бывает! Никто не возвращается после смерти, только если в виде живого трупа или какого другого уродца, но я себя ощущаю собой. Смех, да и только. Мне в мозги столько раз залезли и всё перевернули там за последний день, что… что…

Балдур вновь звонко рассмеялся, а затем пнув попавший под ногу камень, громко выругался. Девушка шла рядом и смотрела, пристально наблюдая за монологом человека.

— Быть может я сдох давно, и что это… это… это всё это предсмертная галлюцинация или вариация мира загробного. Как понять? Как отделить реальность от фантазии?

Девушка, казалось, и сама не знала ответа на этот вопрос, но задумавшись, она произнесла:

— Почему ты так удивлен? Наш мир полон духа, чудес и колдовства. Разве ты не встречал существ настолько прекрасных, что при одном их виде пропадает дыхание? Разве не смотрел на них и не задавался вопросами, как может существовать столь красивое создание? Настолько красивое, что граничит с иллюзией. Что происходило в твоей голове, сталкиваясь с чудесами, творившимися вокруг тебя? Задавался ли ты вопросом, с помощью каких сил это происходит? Так почему, став свидетелем очередного чуда, способного поразить твой разум, ты не можешь снова открыть свое сердце и впустить внутрь?

Балдур задумался над её словами, но как бы он не пытался найти аргументы, все пути его мыслей приводили к одному.

— Я понимаю твои слова, — согласился он спокойным голосом. — Ты права, мир, созданный богами, действительно полон чудес и прекрасного. Он как радуга после дождя, хранит в себе все цвета и сочетает несочетаемое. Я никогда не задумывался над тем, как происходят чудеса, как дух превращается в волшебство, но наблюдать за этим для меня вполне привычно. Только в этот раз, чудо произошло со мной.

— И почему ты не можешь принять его?

Балдур вновь не сразу нашел слова, которыми мог бы с ней поделиться. Он чувствовал, что она и так знает ответ, но по какой-то причине, ей захотелось, чтобы он произнес эти слова. В тот момент ему захотелось в обычной для него манере замолчать и проигнорировать вопрос. Пускай его дальше расспрашивают, он будет угрюмо молчать, а как надоест, на этом и точка. Однако, чувствовав, как слова сами льются, он не стал противиться и выпалил как на духу.

— Потому что я гребаный стервятник! Бездушная машина для сбора! Со мной не могут происходить чудеса я… — он сделал паузу, быстро набирая полные легкие. — я всю жизнь прожил, не ожидая никаких подарков судьбы, внезапных чудес, со мной они просто не могут произойти, пойми наконец. Что для одних чудо, для меня проблема. Когда одному в окно залетит случайный мешок богатств, это чудо. Если мне, то значит вот-вот постучаться в дверь и затребуют вдвое больше. Пойми… Боги! Я даже обратиться к тебе по имени не могу, а сам душу раскрываю тут как пьянчуга в кабацкой. К бесу все!

В тот момент, когда Балдур практически плюнул на всё, она внезапно оказалась перед ним и взяла его за руки. Её глубокие глаза проникали в самые потаенные углы его сознания, а медленный и нежный голос, ни на каплю не изменился, на какие бы темы они не говорили. Человек внезапно замолк, а в ответ раздалось.

— Ты жив! — произнесла она, слегка повысив голос, словно пытаясь донести до твердолобого разума человека. — Остальное не имеет значения. Ты жив, а значит можешь чувствовать, можешь плакать и любить. Ты жив, а значит чудо может произойти и с тобой.

Своими словами, она будто окатила его ледяной волной из ведра. Вновь ей удалось успокоить человека с такой легкостью, от которой стало бы не по себе. Тревога и сомнения улетучились, как по волшебному взмаху. Он смотрел в её глаза и безудержно пытался понять, кто же стоял перед ним. Порождение его сознания? Богиня?

— Пойдем, мы почти на месте. Я хочу тебе это показать. Поверь мне, ты получишь ответы на все свои вопросы.

Балдур молча кивнул, и они направились дальше по тропе, что вела к горизонту, на котором вырисовывалось яркое пятно света, ведущего из леса.

***

Челюсти клацнули около уха, а мутировавшие пальцы когда-то человеческой руки, попытались вцепиться в горло девушки. Мира пригнулась и метнула молнию в след за нападавшим. За спиной послышался стон и кровавое чавканье, запахло жаренным. Остальные кружили вокруг неё, заключая воительницу в кольцо. Неизвестная продолжала пристально смотреть на Балдура, и всё её выражение лица, буквально искрилось в наслаждении.

Мира атаковала первой. Она набросилась на тварей, стремительно приближаясь и сжимая оружие. Свободной рукой, со сжатым большим и безымянным пальцем, она вывела знак охранной руны. Это позволило ей остаться невредимой, когда ранее созданные ей осколки обрушились