Сказки старого, нового и иного света (2 изд.) - Борис Акунин

увлеченному, возможно, показалось бы, что на голову маркизы вылили склянку чернил, наш же юноша мысленно назвал их сапфировыми — к концу беседы он влюбился в превосходную даму уже не «почти», а по-настоящему.

Но вот настал поздний вечер, следовало откланяться. С большой неохотой виконт поднялся, поблагодарил маркизу Синевласку за гостеприимство, а она вдруг повела такую речь: «Сударь, жизнь быстротечна, жалко растрачивать время попусту. Я ведь уже немолода, мне двадцать три года. Я вижу по вашим глазам, что вы ко мне неравнодушны и собираетесь за мной поухаживать. Вы мне тоже сразу полюбились. Так зачем нам тратить время на церемонии? Сделайте мне предложение прямо сейчас. Я приму его».

Вне себя от радости, юноша тут же пал на колено и попросил красавицу стать его супругой.

«Да — но с двумя условиями», — отвечала она.

«С какими угодно! Принимаю их, не спрашивая!»

«Нет, вы выслушайте. Первое условие тяжелое. Я единственная наследница древнего рода, и я не хочу, чтобы он угас. Готовы ли вы отказаться от прежнего имени и взять мое — стать маркизом де Синевласом?»

«Идет! — легко согласился молодой человек. — Я уступлю титул виконта моему брату, это его обрадует. Называйте скорее второе условие».

Оно оказалось пустяковым.

«В угловой башне дворца, на чердаке, есть одна маленькая комната. Дайте слово благородного человека, что никогда и ни при каких обстоятельствах туда не войдете и даже не заглянете».

Юноша рассмеялся.

«У вас ведь тут тысяча комнат! Я легко обойдусь без одной из них».

«Слово благородного человека?»

«Слово благородного человека! Пусть я сгину лютой смертью, коли его нарушу!» — воскликнул он.

«Так обнимите же меня, мой возлюбленный жених», — сказала тогда Синевласка, и он кинулся к ней в объятья.

Молодые зажили в счастье и довольстве. Каждый их день был праздником. Маркиза ничего не жалела для своего супруга — ни денег, ни забот, ни ласк.

Каждый вечер она спрашивала: «Хорошо ли вам со мной, дорогой супруг?». И он неизменно отвечал: «Так хорошо, что я страшусь лишь одного — не чудесный ли это сон, от которого я могу пробудиться. Я счастливейший из смертных!».

И это было сущей правдой. В конюшнях били копытами чистокровные скакуны, на которых можно было бы отлично покататься, в псарнях лаяли породистые псы, просились на охоту, но юноше не хотелось никаких иных развлечений — только быть рядом с Синевлаской в чудесном дворце.

Так волшебно протекал их медовый месяц. Он еще не закончился, когда маркиза сказала, что ей придется на несколько дней отлучиться — проведать захворавшую тетушку. «Я поеду с вами», — предложил супруг. Но Синевласка отказалась, объяснив, что ее тетка, старая дева, на дух не выносит мужчин, особенно пригожих, и от вида такого красавчика может расхвораться еще пуще.

«Не скучайте без меня, друг мой, — сказала маркиза. — В вашем распоряжении конюшни и псарни. Вот вам ключи от всех комнат. Золотые — от тех, где хранится золото, серебряные — от тех, где хранится серебро, стальные — от арсеналов, где хранится оружие на случай, если вы пожелаете развлечься охотой».

«А этот, некрасивый, от чего?» — спросил муж про медный ключик, позеленевший от старости.

«От той самой комнаты, куда вы дали слово никогда не заглядывать. Дождитесь моего возвращения, и мы продолжим наш медовый месяц. От разлуки он станет еще слаще».

Поцеловала его и уехала.

Без Синевласки молодому человеку стало скучно и тоскливо — будто солнце затянуло тучами и полился серый дождь.

Ничего не хотелось — ни охотиться, ни кататься, ни любоваться драгоценностями. Юноша бродил по этажам и комнатам, нигде не находя себе места, и тысячу раз за день выглядывал из окна — не едет ли Синевласка. Но она все не возвращалась.

Не раз и не два оказывался он в той самой башне, перед маленькой железной дверью. Казалось, его тянет туда некая непреодолимая сила.

Тайна комнаты, запертой медным ключом, не давала ему покоя. Заржавленная замочная скважина снилась по ночам. «Загляни в меня хотя бы одним глазком, — шептала она. — Ты увидишь такое! Такое!»

Один раз, ночью, юноша проснулся с бьющимся сердцем. Во сне закрытая дверь сказала ему: «Открой меня, и ты наконец прозреешь. Твоя жизнь уже не будет прежней».

За окном грохотало, сверкали молнии.

«Что же в той комнате? — в который раз спросил он себя. — Почему туда нельзя войти? И отчего умерли восемь предыдущих мужей? Женушка мне про них никогда не рассказывала, а я из вежливости не спрашивал. Вдруг там, за дверью, ответ?»

И он встал с постели, зажег фонарь, поднялся на чердак.

Вдруг башня задрожала, наполнилась треском. Одна из молний ударила прямо во флюгер.

Но молодой человек зловещего знака не испугался. Как мы знаем, он был не робкого десятка.

Взял медный ключ — а тот горячий и сам будто рвется к скважине.

Но тут юноша стряхнул остатки сна и сказал себе: «Человек сам выбирает, благородный он или нет. Тот, кто дал слово, а потом его нарушил, свое благородство утрачивает. Чего я хочу больше — удовлетворить свое любопытство или остаться благородным человеком?».

Ответ был ясен.

Пальцы разжались, и медный ключ жалобно звякнул об остальные, висевшие на связке, а наш герой вернулся в опочивальню, сладко уснул и больше соблазнительных снов не видел.

Пробудился он поздно. Вздохнул, что еще одну ночь провел один. Подошел к зеркалу умыться — и ахнул.

Он и раньше был очень недурен собой, а теперь и вовсе стал писаный красавец. Но еще удивительней было то, что локоны на его голове поголубели, а на подбородке проступила синяя щетина.

«Вот теперь я настоящий маркиз де Синевлас», — подумал молодой человек и засмеялся.

Тут со двора донесся стук копыт, скрип колес, звон сбруи. Он бросился к окну и засмеялся пуще прежнего. Его дорогая супруга наконец вернулась!

Он бросился к Синевласке с