Оружие души. Кузнец. Том 3 - Евгений Пожидаев

А пока затянуть ремни, сжать зубы и кулаки. Есть только я, мой духовный молот и быстрая духовная тварь с острым клинком и опасным острием. Меч Дорогова мелькает всюду, я смотрю только на него. Больше для меня нет ни соперника, ни зрителей, не даже лишних мыслей.

Ловко проворачиваю молот в руках, во время блоков и парирования. Жаль, что не придумал делать так раньше. Меч отскакивает от него еще лучше.

Наконец-то Григорий готовится нанести коварный низкий удар. Должно быть, думает, что рукоятки моего молота не хватит и мне придется наклониться, чтобы защитить руки.

И он стремительно атакует!

Я лишь взмахиваю руками вверх, использую молот, как дополнительный груз. Отталкиваюсь ногами и поджимаю их под себя. И почему он не подумал, что я умею прыгать? Глупая ошибка.

Стремительно плыву вниз. Рукоять молота уже сжимаю в обеих руках. Тяжелая духовная сталь обрушивается точно… Он успевает выставить блок в последний момент.

Звон стали, руки Григория невольно мчатся назад и сильно бьют парня в лоб. Он делает неуклюжие шаги назад, но все равно падает и даже роняет духовное оружие.

Все, инициатива перехвачена. Теперь только нужно атаковать, не вкладывая все силы в удар. Стараться финтить, делать обманные взмахи и удары. Немного, и он ошибется. Знаю, что ошибется.

Замахиваюсь молотом и боевой танец переходит в новый этап. Теперь меч едва двигается. Григорий использует его лишь для защиты. Он пятится назад, крутит руки туда-сюда. Порой они оказываются вверху, а клинок снизу, но чаще наоборот.

А я только и делаю, что давлю напором и уверенностью. Бью молотом с разных сторон. Иногда замахиваюсь, но специально не попадаю по блоку, чтобы тут же долбануть с другой стороны.

Очень скоро Григорий выдыхается и уже тяжело дышит. Усталость на его лице кричит о неминуемом скором поражении. Наконец я начинаю вкладываться в удары по-настоящему.

Один из таких едва не выбивает духовный меч. Дорогов пытается его поднять, чтобы выставить блок и… частично успевает. Да вот только молот сшибает со своего пути меч и с болезненным хлопком встречается с челюстью парня.

Кровь из разбитой губы брызжет в сторону зрителей и тем ознаменуется моя победа. Григорий едва не трясется от злобы. Но он без лишних скандалов молча рассеивает духовное оружие и скрывается в толпе.

Илья идет ко мне с довольной улыбкой, чтобы объявить победителя. Впрочем, все и так знают, что молот победил меч. Жалко, этого не видели мои родичи, может, тогда бы приняли, что не все великие воины обязаны сражаться мечом.

* * *

Я скинул с себя пропитанный потом костюм в раздевалке, зарезервированной за мной. Затем пошел в душ, чтобы уже чистым снова нарядиться в деловой костюм, ведь впереди аукцион. Силу и умения я уже показал, теперь очередь стиля и элегантности.

Вот только стоило мне войти в душ, как я понял, что нахожусь здесь совсем не один. Обнаженная блондинка стояла ко мне спиной под горячим душем. Я сразу оценил ее точеную фигурку и упругие округлости, однако со спины не понял, кто это из двух знакомых мне девушек — уж очень они были похожи.

Она вдруг обернулась и кинулась на меня, как дикая кошка. Перед тем, как наши губы и тела соприкоснулись в страстном порыве, я увидел похотливый блеск в глазах и курносый, милый носик.

* * *

— Меня зовут Света, — после того, как все закончилось, эротично прошептала она и усмехнулась: — Только не вздумай называть меня по имени при моей подруге.

Она быстро вытерлась полотенцем, оделась и спешно ушла. А я так и остался в душе, раздумывая над тем, что значили ее слова. Впрочем, подумаю об этом как-нибудь в другой раз: мне тоже пора на выход из раздевалки.

Надев брюки, туфли и рубашку я услышал стук в дверь. Подумал, что это кто-то из ребят — или даже «безымянная» блондинка, хах! — и разрешил войти.

Дверь медленно открылась, прозвучали шаги человека в обуви. Передо мной появился сам Григорий Дорогов собственной персоной. У него на лице был бежевый пластырь и синяк под ним.

Я сразу напрягся. Кто знает, что в голове у этого парня, тем более после всего, что было. А потому приготовился материализовать духовный молот, на всякий случай.

— Нет-нет, — Григорий поднял руки ладошками вверх, меч-лопата издевательски болтался у него на поясе тупым острием вниз. — Ты не о том подумал, я не собираюсь драться.

— Тогда чего ты хочешь? — я начал надевать белоснежную сорочку, но сам был наготове в любой момент дать отпор. — Неужели…

— Да, я хочу третью дуэль.

— И не надоело же? — ухмыльнулся я.

— Нет, я очень упрямый, — как-то даже с гордостью заявил он.

— Упрямый? — я поднял одну бровь и чуть повернул голову. — А может, упертый, как осел? И зачем тебе это победа? Ты же сам сказал: волка не волнуют, что думают овцы, — что-то меня потянуло на животные аналогии.

— Зачем? Потому что Дороговы не проигрывают — нахмурился он. — Такой я человек.

Интересно, он, правда, думает, что одна победа перечеркнет два поражения. Впрочем, я не собирался устраивать с ним дуэли до скончания времен, а потому не стал на это указывать. А вот заставить его отвязаться от меня очень хотелось.

— Я соглашусь на дуэль при одном условии, — сказал я, застегивая пуговицы на рубашке.

— Какие?

— В случае победы ты навсегда отстанешь от меня и от ребят.

— Но… — он задумался. — Ты встречаешься с Ирой?

— Да или нет?

— Я согласен! Даю слово, что выполню условие в случае твоей победы, — твердо сказал Григорий, подумал и хлопнул по мечу-лопате: — Ты знаешь, свое слово я держу.

Он так и ушел, не сказав, что хочет от меня в случае своей победы. Думаю, ничего. Победа для него — самоцель, а все остальное уже неважно.

Когда я шел к лестнице на второй этаж, Ира появилась предо мной из толпы. Она жестом велела следовать за ней. Так мы и оказались у барной стойки с коктейлями в руках.

— Вот, возьми, — сказала она и положила передо мной объемный конверт.

— Слышу знакомый хруст, — ответил я, когда взял его в руки — внутри были деньги. — Это в честь чего? Хочешь внести аванс за новый заказ?

— Нет, они