Целитель. Том 3 - Антон Владимирович Топчий

в тоже время, народу стало значительно больше. Хотя большинство шарахались от одного вида Григория и его спутников, благодаря чему, идти девушке было довольно комфортно. Ведь ей только и требовалось, что следовать по пятам за парнем.

— Интересно, а куда делись ещё двое? — Неожиданно вспомнила Кайла, про двух очень похожих на ассасинов воинов, с крайне бледными лицами. Как раз в этот момент, до неё донеслись очередные Гришины слова:

— Салливан, зайди в проулок справа.

— Надеюсь, нам не придётся вновь следовать по какому-то вонючему переулку, – подумала рагарка, подходя к Грише, который в этот момент оглядывался по сторонам.

— Отлично, — сказал парень, а в следующий миг, стоявший в нескольких метрах Красный, буквально растворился в воздухе.

— Что это за фигня⁈ — Невольно прошептала Кайла, лишь в конце невольно поймав себя на том, что от удивления озвучила своим мысли.

— Он слишком много внимания привлекал, — ответил Григорий, добавив, — постарайтесь не отставать.

— Д-да господин, — промямлила, девушка, которая Кайле напоминала крестьянку, как по одежде, так и по манере говорить. Глядя на неё, рагарка, чуть усмехнувшись, подумала:

— Ну да, самая настоящая овечка. На убой поведут, так она только и сможет, что жалобно заблеять. — Но как не странно вслух девушка ничего не сказала, последовав за Гришей, как собственно он и сказал.

Глава 10

Вернувшись в харчевню Торафа, Григорий, ещё стоя возле входа, огляделся по сторонам, но бандитов было не видно. Поэтому он прямиком направился к Дмитрию, который в этот момент беззаботно напевал какую-то песенку Милене. Подойдя немного ближе, Гриша даже услышал часть весьма приятной мелодии и вполне пристойной песни:

— Вы прекрасны госпожа!

— Что тут можно уж сказать⁈

— И быть может, полюбил я вас!

— А не только возжелал!

— Вот последняя строчка явно лишняя, — подумал Григорий, а в следующий миг, на периферии, заметил двух парней, которые быстрым шагом направлялись к ним. Остановившись, он посмотрел на них, после чего услышал радостный голос Тальи, спасённой крестьянки:

— Караф! Брут! Неужели это вы⁈ — Девушка, было, шагнула к ним, но один из мужчин, которого как раз звали Караф, жестом указал ей остановиться. В тоже время Гриша уже с «интересом» изучал статы паренька:

Караф;

Человек;

39 лет;

11 уровень;

Напряжён, обеспокоен, зол;

Простолюдин, охотник;

Имеются баффы: Подвыпил;

Жизнь: 42 из 42;

Выносливость: 43 из 43;

Мана: 31 из 31;

Сила: 19;

Ловкость: 20;

Интеллект: 17;

Мудрость: 14;

Дух: 16;

Удача: 2;

Владеет магией Неофит 0%.

Внутренняя энергия 0 звезды 32%.

…

— Как же в этом мире все отличаются. Одни дохляки, другие силачи. Даже удивительно, как вторые совсем уж не поработили первых. Хотя…. — Подумав так, Гриша осмотрел одежду селян. Те были одеты в простецкие уже не раз латаные штаны и рубахи. При этом они были опоясаны потрёпанными, тряпичными поясами, за которые были заткнуты какие-то дешёвые ножи. — Да нет! От рабов они не шибко отличаются. Да и рабами им недолго стать. Только вот за них скорей всего особо ничего не заплатят. Что толку от холопов, которых и так как грязи в этой стране?

Так беспардонно разглядывая Карафа и его товарища Брута, Григорий не торопился, что-либо говорить, дожидаясь, что же ему скажут парни. Видок у них был, так сказать лихой и придурковатый. Да и судя по стушевавшейся крестьянке, а также тихо стоявшим детишкам, Грише сразу стало понятно, что у них весьма своеобразные отношения в семье.

Но стоит отметить, что парни оказались достаточно умны. Не дожидаясь, пока Григорий сам обратиться к ним, они оба поклонились, после чего Караф, явно стараясь подбирать слова, произнёс, — прошу простить господин, но с вами мои младшие сёстры и брат.

— Надо же какой молодец. Хотя, думаю это всё же благодаря моей одежде. Пусть она хреновая, но всё же дворянская. — Мысленно констатировал Гриша, отметив необходимость обновить гардероб на более изысканный. Но на этот раз он не ограничился одними лишь мыслями, сказав, — я рад, что вы встретились. Но что ты хочешь этим сказать?

В ответ Караф вновь поклонился, но заговорил не сразу, видимо ему требовалась пара минут, чтобы собраться с мыслями. — Господин, они были свободными крестьянами. Их кто-то похитил и… — в конце парень замялся и как-то даже стушевался. Но зато его товарищ, оказался немного похрабрее, сказав:

— Прошу меня простить, но мой друг желает попросить вас, вернуть девушек и мальчика в семью.

— Ммм, даже так, — без особого дружелюбия и даже немного с холодком, произнёс Григорий, про себя подумав, — какое замечательное стечение обстоятельств. Ещё бы рагарку удалось так пристроить. — Но в следующий миг, лёгкая, но кривая ухмылка появилась на его лице. От её вида Караф и Брут даже шарахнулись, сделав шаг назад, в то время как в голове у Гриши промелькнуло, — вот ведь раскатал губёнки. Если сама не убежит, то ведь хрен избавишься от неё!

— Г-господин, — голос Карафа, всё же надломился от страха. Посмотрев в глаза пареньку, Гриша, убедившись в этом, мысленно отметив:

— Боится, молодец. — Вслух же он, сухо и без особого интереса, констатировал, — у бандитов ваша детвора была. С шайкой я разобрался, но наверняка недобитки остались. Так что на обратном пути будьте осторожны. — Немного помолчав, глядя на недоумённые лица Карафа и его товарища, он поинтересовался, — сами-то хоть дойти сможете?

— Д-да, господин, — вновь запнувшись, изрёк брат спасённых крестьян.

— Вот и славно. — Протянул Григорий, извлекая из инвентаря горсть серебра. — Держи, — сказал он. А затем, высыпав совсем уж ошалевшему парню в руки около семидесяти серебряников, добавил, — это вам на переночевать да на обратную дорогу. И что бы на детворе не экономили! Узнаю, обоим яйца отрежу! — Последняя фраза прозвучала чисто припугнуть ребят, но эффект она произвела прямо таки, наглядный. Бедолаги Караф и Брут, прямо на глазах побледнели. Уже с откровенным страхом глядя на Гришу, они даже слова не смогли вымолвить в ответ. Понимая это, он добавил, — а теперь свалили с глаз моих долой!

В ответ парни только и смогли, что поклониться, да отойти на пару шагов назад. Григорий же, уже не обращая на них внимания, откровенно ликуя в душе, что избавился