Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

пресвитеры и диаконы, порвавшие с Македонием, подали Анастасию донос о том, что патриарх называл императора манихеем и евтихианистом. 31 июля они были приняты василевсом. Монахи застали его разгневанным и в крайнем расстройстве. Царь изложил перед ними свое исповедание веры и сказал, что если это ересь или если они веруют по-другому, то путь низложат его и сожгут посреди города. После этого все присутствующие разрыдались и пали ниц. Стратилат Патрикий сказал, что всякого, кто так сделает, ни Бог не простит, ни царь, ни церковные каноны, после чего царь провозгласил, что всякий, кто перейдет к Македонию или вступит с ним в общение, чужд его величеству. У всех ворот и гаваней Анастасий приказал поставить караулы, чтобы не допустить дальнейшего прибытия монахов в Константинополь.

1 августа был арестован диакон Пасхасий, который признался в том, что Македоний замышлял бунт против царя. На следующий день были задержаны многие несториане, которые признались, что у них есть лживые книги этой ереси. Этих доставили в преторий, а потом к царю. 6 августа состоялся очередной силенций, на котором присутствовали и антихалкидониты, и сторонники Македония. Последние спросили, будет ли угодно царю принять патриарха. Царь припомнил Македонию книгу, изъятую у того, а его сторонников обозвал иудеями, после чего те покинули мероприятие и сказали Македонию, что царь анафематствовал Собор и всех диофиситов. Македоний со своей стороны заявил, что анафематствует всякого, кто отвергает Собор и две природы.

7 августа в Великой церкви собралось много прихожан, которые проклинали несториан, называли Анастасия вторым Константином, хранителем веры. К ним присоединился и клир церкви. Имя Македония не было упомянуто на службе. Царь послал к нему магистра Келера, который нашел патриарха в церкви, где тот искал убежища. Келер сообщил Македонию, что царь приговаривает его к ссылке — туда же, куда и «его союзника», т. е. Нестория. К этому времени против Македония его противниками были представлены обвинения в трех преториях, высших судебных инстанциях города: в префектуре претория, префектуре города и в ведомстве магистра оффиций. Патриарх ответил Келеру, что готов отвечать на обвинения где угодно: хоть в преториях, хоть на ипподроме, хоть в банях Зевксиппа. Впрочем, в задачу Келера входило не допустить публичного слушания по делу Македония. По версии, представленной противниками патриарха, экономы церкви, в которой скрывался патриарх, попросили магистра пожалеть Македония и вывести его ночью, чтобы народ не набросился на него при свете дня. По утверждениям его сторонников, сам император Анастасий, понимая, что часть народа может вступиться за Македония, если устроить над ним публичный суд, приказал Келеру тайно вывести его.

Таким образом, до вечера Македоний оставался под караулом и присмотром экономов. Они сказали ему, что царь приказал выдать книгу официальных протоколов Халкидонского Собора, о которой тот говорил. Македоний отказался. Его принудили силой, после чего он выложил ее на стол, клирики передали ее магистриану, а тот царю. Вечером Македония забрали и увезли в Халкидон, а оттуда выслали в Евхаиту[330].

На Константинопольскую кафедру был назначен некто Тимофей, пресвитер и скевофилак Великой церкви. Он немедленно удалил все изображения Македония, принял с почетом апокрисиариев Александрийского патриарха, внес его имя в диптихи и в свою очередь направил ему свои синодики. Для придания видимости законности низложению Македония противники патриарха в его отсутствие устраивают над ним суд. По словам Феодора Чтеца, на этом суде судьями, свидетелями и обвинителями выступали одни и те же люди. Затем приговор в письменном виде был отправлен Македонию. Низложенный патриарх отказался принять его. Прочим епископам также были разосланы синодики Тимофея и постановление о низложении Македония с предложением подписать и то и другое. Одни из них ничего не подписали, другие подписали оба документа, а третьи — лишь синодики[331].

Флавиан Антиохийский и Илия Иерусалимский принимают синодики Тимофея, но не признают низложения Македония. Император решает оказать на них давление, и Илия посылает в Константинополь Савву Освященного, сопроводив его рекомендательным письмом к Анастасию. Пока Савва со товарищи был в пути, Анастасий приказал провести в Сидоне Собор восточных и палестинских епископов, направленный против Илии и Флавиана, велев председательствовать на нем Сотириху, епископу Кесарии Каппадокийской, и Филоксену Иерапольскому, от которых исходила инициатива созыва Собора[332].

Собор в Сидоне замышлялся Анастасием как способ приведения восточных патриархов к общению с Тимофеем Константинопольским и Иоанном Александрийским. Сотирих Кесарийский, находившийся под юрисдикцией Константинопольского патриарха и рукоположенный Македонием, якобы первоначально в письменной форме исповедовал приверженность определениям Халкидонского Собора, однако потом перешел в стан антихалкидонитов. Он побывал в Сирии, где сошелся с Филоксеном Иерапольским, и оба они попросили царя провести Собор в Сидоне, якобы для окончательного низвержения халкидонских догматов. Собор начался под председательством трибуна Евтропия. Император побудил собраться на него восточных монахов, в том числе некоего красноречивого Косьму из монастыря Мар Акивы в г. Кеннешрин, жившего в Антиохии. В сотрудничестве с Филоксеном Иерапольским они составили петицию из 77 глав, в которых содержались порицания Халкидонскому Собору и требовалась анафема ему, и в таком виде подали Флавиану и прочим участникам Собора. Флавиан стал затягивать дело, заявив, что достаточно пока анафематствовать Диодора Тарсийского, тех, кто выступает против 12 глав Кирилла, и Нестория. Это было принято, и Собор завершился. По результатам Собора Флавиан написал императору, что принимает первые три Вселенских Собора и «Энотикон» Зинона, не упомянув о Соборе Халкидонском. Илия же отверг и его[333].

Тем самым Флавиану Антиохийскому, с одной стороны, удалось избежать обвинений, выдвинутых против него Филоксеном Иерапольским, доносившим Анастасию, что Флавиан является еретиком, а с другой — не допустить анафемы Халкидону. В свою очередь, Филоксен и восточные монахи обратились к императору, рассказали ему о Соборе, настаивая на том, что Флавиан — еретик; им якобы удалось получить мандат на низложение Флавиана, но когда они прибыли с ним в Антиохию, их подвергли избиению, в результате которого некоторые из них умерли.

Между тем в Константинополе Анастасий рассказал посланнику Илии Иерусалимского Савве о состоявшемся в Сидоне Соборе и пожаловался на Илию с Флавианом, которые написали Анастасию, что отвергают всякую ересь, вводящую новшества против правой веры, и не приветствуют определений Халкидонского Собора по причине произошедших из-за него соблазнов. Этим они, по словам Анастасия, стремились обмануть тех, кто собирался открыто анафематствовать Собор. Однако Анастасию уже и раньше ясно было, когда Илия и Флавиан отказывались поддержать низложение Евфимия, а затем Македония Константинопольского, что они придерживаются правил Собора и тем самым — несторианской ереси. И посему Илию следует изгнать с кафедры и поставить вместо