В Московской битве. Записки командарма - Филипп Иванович Голиков

Представление Военного совета армии о силах противостоящего противника в те дни не вполне отвечало действительности.

В силу недостаточной осведомленности мы преуменьшили силы врага. На самом деле против 10-й армии на линии Узловая – Богородицк – Товарково дрались не арьергарды четырех дивизий, а целиком все они в полном составе. Кроме того, на правом фланге армии появились части 167-й немецкой пехотной дивизии.

Доклад был отправлен из Богородицка 16 декабря с офицером штаба армии. Ответа мы не получили.

В эти дни, 11–14 декабря, в армии находился заместитель Г.К. Жукова по Западному фронту генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. Со дня прибытия армии в состав Западного фронта он являлся пока первым представителем фронтового командования. По ходу своей работы он вынужден был включаться в наши дела, докладывать о положении дел в армии и в меру своих возможностей помогать ей. И делал это с пользой.

В своих двух телеграммах от 12 и 14 декабря в адрес командующего фронтом Ф.И. Кузнецов доносил, что после объезда шести дивизий нашел состояние войск армии в целом хорошим, что снабжение ее налаживается, работа тыла организована, средства поступают, продовольствие армия имеет и на три дня обеспечена горючим. Он не мог, конечно, присоединиться к мнению, что «противник бежит», 10-я армия «топчется». Он докладывал так: противник оказывает армии сопротивление и армия «продвигается вперед», хотя и добавлял, что «медленно». При этом он обоснованно критиковал работу штаба армии в организации связи, информации и взаимодействия. Генерал Кузнецов высказал, на мой взгляд, правильное мнение, что для трех кавалерийских дивизий армии необходимо дать корпусное управление и что целесообразно передислоцировать кавалерийский корпус Белова на левое крыло фронта. Мне думается, что это предложение замкомфронта заслуживало серьезного внимания. Тогда бы на левом крыле Западного фронта была создана группировка конницы в составе как минимум пяти дивизий. Говорю «как минимум», так как соседняя 61-я армия Юго-Западного фронта тоже имела в своем составе две кавалерийские дивизии. Они могли быть включены в эту же группировку. Кроме того, в составе других армий Западного фронта было очень много кавдивизий еще. Тогда на стыке двух фронтов – Западного и Юго-Западного – вместо распыленной конницы мы имели бы сильное кавалерийское объединение. Даже при минимальном усилении его танками, противотанковой артиллерией, минометными, зенитными, саперными и огнеметными частями, а также, конечно, при поддержке авиации оно могло с гораздо большим успехом выполнить задачи по перехвату путей отхода противника из района Тулы на юго-запад, затем действовать на заходящем левом крыле Западного фронта на Вязьму и обойти ее с запада.

Оценивая обстановку на фронте армии, генерал-полковник Кузнецов докладывал командованию фронта, что 12 декабря армия должна перейти Дон и овладеть Новомосковском. Говоря с В.Д. Соколовским о том, что на нашем направлении главным является быстрота движения, он признавал, что в 10-й армии для этого принимаются все меры.

Из текста разговора генерала Кузнецова с начальником штаба фронта выяснилось, что у командования фронта уже тогда было намерение дать кавалерийскому корпусу Белова пополнение в коннице за счет 10-й армии. Генерал Кузнецов высказался против этого намерения и указал на то, чтобы штаб фронта сам пополнил кавкорпус не менее чем 10 эскадронами.

Наконец, генерал Кузнецов в своих телеграммах просил подать армии в район Михайлово, Гагарино 10 тыс. пар лыж, 1500 саней, 100 автомашин, полтора боекомплекта огнеприпасов, 60 т сухарей и 60 тыс. банок консервов.

Может быть, в связи с этим его докладом или в результате наших заявок по вопросам снабжения, начальник тыла фронта генерал Виноградов, не имея связи с тылом 10-й армии, 16 декабря послал телеграфное распоряжение начальнику тыла соседней с нами 50-й армии:

«Немедленно свяжитесь с 10-й армией, установите ее потребность в продфураже, боеприпасах, горючем. Всемерно обеспечить 10-ю армию из своих запасов. Одновременно присылайте заявку фронту на подачу в Тулу, учитывая потребность 10-й армии»[53].

К Плавску!

Что же в эти дни было самым важным в действиях и заботах гитлеровского Верховного командования и командования группы армий «Центр»?

Можно сказать, что все их внимание было сосредоточено на том, как бы найти возможность встать и удержаться в обороне против наступающих на московско-смоленском направлении советских войск. Приказ о переходе к стратегической обороне Гитлер, как было сказано, вынужден был отдать уже через два дня после начала декабрьского контрнаступления Западного, Калининского и правого крыла Юго-Западного фронтов. Однако провести его в жизнь для врага было не так-то просто и легко. До сих пор все попытки устоять на намечавшихся им оборонительных рубежах оканчивались провалом. Это вынудило Гитлера 16 декабря издать новый приказ. В 8-м пункте этого приказа имеются примечательные строки:

«…Группе армий “Центр”. Недопустимо никакое значительное отступление, так как оно приведет к полной потере тяжелого оружия и материальной части. Командующие армиями, командиры соединений и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск…

Лишь после того как на тыловые отсечные позиции прибудут резервы, можно будет подумать об отходе на эти позиции»[54].

Очень показательны в этом отношении записи в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск Гальдера за декабрь 1941 г. Они говорят о том, какое смятение и страх царили в кругах высшего военного руководства фашистской Германии в дни контрнаступления советских войск в связи с нашими успехами под Москвой и Калинином, в районе Ельца и Тихвина. Гальдер свидетельствует, что главнокомандующий сухопутными войсками фельдмаршал Браухич вернулся из поездки на Восточный фронт в крайне удрученном состоянии, что «он не видел больше никаких путей, которые могли бы вывести армию из тяжелого положения». Гальдер пишет о наличии в войсках группы армий «Центр», особенно во 2-й танковой армии Гудериана, «кризиса доверия» и о трениях у командования группы армий «Центр» с командующими армиями. Почти на каждой странице дневника имеются записи об опасных продвижениях советских войск то на одном, то на другом направлении: у Ельца, Тулы, Тихвина, Таганрога, Клина, Истры, у Калинина, Волховстроя, Рузы, на волоколамском направлении, под Калугой, в районе Малой Вишеры, у Алексина и Серпухова, в районе Ленинграда, в районе Тарусы, у Тима, Верховья, у Одоева. Сообщается о снятии с должности Браухича и фельдмаршала Бока.

Начиная с 9 декабря целый ряд мест в дневнике касается и 10-й армии. Указывается на то, что «противник усиливает нажим… и на восточный участок фронта 2-й танковой армии». Подчеркивается, что, без сомнения, советская сторона