«Катюши» – «Сталинские орга́ны» - Артем Владимирович Драбкин

то время от немцев была уже освобождена, там расположился наш военный лагерь. Там мы некоторое время простояли, пополнились техникой и людьми и направились к станции Ясная Поляна, там, где когда-то жил Лев Николаевич Толстой. Уже оттуда мы подъехали и разгрузились около Витебска. Там в то время город наши уже окружали. Тут скопилось очень много наших войск, эшелон приходил за эшелоном.

Наш 3-й Сталинградский корпус начал вести бои по освобождению Белоруссии. Мы прошли с боями через очень многие города. Особенно, помнится, страшно было заходить в деревни: они все погорели, никаких домов не было, одни только печные трубы стояли. Люди, старики, женщины и дети, спасались в лесах во время оккупации. Вспоминаю такое. Едем мимо леса, как они выходят к нам навстречу, хорошо так нас встречают. Они, пока была немецкая оккупация, находились у немцев как бы в плену, прятались в лесах. Они нам рассказывали: разгребали чуть-чуть подо мхом и там скрывались и жили. «Если бы вы еще два дня не приходили бы, нам бы копец был», – говорили они нам. Помню такой момент. Подошли мы к небольшой речушке. Она совсем небольшая была, прямо как канава: метров 15–20, не больше. Но вода там была метра на полтора. Через эту реку, как сейчас помню, мост проходил. Некоторые машины прошли через мост, но танк проехался и провалил, все стало. Нагнали тогда много солдатни. Берега были крутые, их быстро начали вскапывать. Затащили много лесу, положили бревна, одним словом, переправились. И тут мы увидели такое: стоит худая женщина с ребенком, одни кости да кожа. Один солдат дал им соли, так ребенок стал эту соль лизать. Женщина эта сказала: «Это наши ребята! Пускай идут!» Она, как видно, совсем ничего уже не соображала, только слышала, что скоро русские придут, вот и стала встречать. Когда пошли вперед, она увязалась за нами, сказала: «Мы пойдем с вами!» Да куда там ей было идти? Потом появились партизаны. Тогда в Белоруссии почти все были партизанами. Как попадались пленные немцы, те говорили: «Давайте, мы их сами уведем». А что они их на самом деле повезли бы? Да у первого куста укокошили бы. Они их люто ненавидели. 5–6—10 человек пленных – это были для них пустяки.

Прошли мы, короче говоря, всю Белоруссию и после вышли в Литву к городу Вильнюсу. Там, помню, когда подошли к станции, дали залп из четырех боевых машин: два – по станции и два – левее по дали. И так получилось, что угодили точно по станции. Так там несколько раз взрывался склад с боеприпасами. Как рвануло, так снаряды стали за километр лететь. Уже потом, когда все это утихомирилось, мы поехали по дороге. А до этого мы видели, как туда подъехало пять-шесть легковых машин и несколько человек-немцев стояло. Так когда ехали обратно, то люди и машины прямо у дороги сгорели. Это, видно, все из-за снарядов получилось. Мы выехали дальше за станцию. И тут, видимо, немцы заметили, что мы сделали, и начали нас бомбить. На нас налетело, наверное, не меньше ста самолетов, прямо как ворон. Нас хоть и большая охрана сопровождала – зенитки и пулеметы, немцы по нам попадали. А там в Литве были большие леса. Мы по ним и разъехались. Только когда до Вильнюса оставалось доехать 25 километров, самолеты нас оставили и разлетелись. К вечеру мы собрались, постепенно подошли наши войска, и мы все вместе зашли в Вильнюс. Что запомнилось: заходим в город, а там сидят на скамейках гражданские люди и шляп не снимают, вообще никак не приветствуют нас. Но нам было совсем не до этого. Дней пять мы побыли в Вильнюсе, очистили его, а потом нас повернули на Латвию. Мы думали, что мы своим ходом пойдем в Германию, а нас повернули в Латвию, на ликвидацию курляндской группировки. И дошли мы так до станции Лиепая. Там шли очень тяжелые бои. Проводили по 2–3 часа такую мощную артподготовку, что аж зелено становилось, все было в дыму. Там против нас все воевала 14-я эсэсовская танковая дивизия. Бывало, что наши войска шли медленно, продвигались в лучшем случае километров на три-четыре-пять. Потом, когда у них стало безвыходное положение, так как были повсюду окружены, они стали по морю отходить. Но у нас в море тоже наши дежурили, они часть их кораблей потопили.

8—9 мая закончилась война с Германией, а у нас бои с группировкой в Курляндии все еще продолжались. Но потом тоже закончились, противник сдался в плен. Мы там простояли, наверное, дней пять-десять, а потом нас отправили обратно к Вильнюсу, в город Паневежис. Там уже нас погрузили и повезли на Дальний Восток. Но доезжая до озера Байкал, нас повернули на Монголию, а оттуда – в Китай. Знаешь, сколько в Китае было японцев? Ужас один. Вот нам и пришлось с ними воевать. Потом некоторые уходили, какая-то часть в плен сдавалась. Помню, кругом были ужасные пески, на машинах ездить было очень тяжело. В некоторых местах лес рубили, так на пути нас еще очень здорово подбрасывало. Дорог нормальных там почти не было. Дошли мы таким путем до города Хайлара. Это был небольшой городишко, размер его был примерно как наша Нарва. И вот еще что запомнилось: кругом там проходили подземные ходы, которые делали японцы. В другой раз, бывало, мы, пять-шесть человек, собирались, брали фонарики и по этим ходам ходили. Но не заблуждались. Много было у них стрелковых точек. Помню еще, в Китае много людей в тюрьмах сидело. Когда наши пришли, то их выпустили. Но к нам китайцы нормально относились, считали: у вас свои дела, а у нас – свои. Интересно, что в Китае тогда много наших русских эмигрантов жили. Так они кого угодно сажали, а наших не трогали. Запомнил еще такую вещь: на всех станциях почему-то японцы работали.

Так я закончил воевать. Все это время я находился в одной части – в 334-м отдельном гвардейском ордена Ленина Краснознаменном минометном полку, который подчинялся 5-му Сталинградскому механизированному корпусу. Потом, когда бои закончились, нас с Хайлара вывели на Центральную дорогу и повезли опять к Байкалу. Места были хорошие, много гор. Там же, на Дальнем Востоке, я в 1946 году и демобилизовался.

Помните сам момент окончания войны?

Прекрасно помню. Когда Латвию освободили, командир дивизии Тогузаев, он, кстати, был осетин по национальности, нас всех собрал, налил нам водки и закуски. Потом сам выпил водку из стакана и разбил