Российский колокол №7-8 2021 - Коллектив авторов

– Про меня вспомнили, я лучше пойду, а то они всю деревню на ноги поднимут. – Русалочка оперлась на мою руку, спустилась с мостика.

– Можно я буду звать тебя русалочкой? – Я специально не сошёл с тропинки, чтобы задержать её ещё на мгновение.

– А мне как тебя называть… Звездочёт? – сказочная девочка улыбнулась своей идее. Нет, она мне улыбнулась.

– Звездочёт! – Я чуть не задохнулся от восторга, она сделала меня частью сказки.

Мы сговорились встретиться в полдень на этом же мостике. Всю ночь я слагал стихи о русалочках и звездочётах, о нашем волшебном королевстве и его жителях. С рассветом перебрался в гамак, мне показалось, что влюблённому поэту больше подобает воспевать даму сердца, раскачиваясь в гамаке. Я закрывал глаза, вызывал в памяти образ белокурой русалочки, представлял наши романтические прогулки, робкие поцелуи… Проснулся без минуты двенадцать.

Ровно в полдень я добежал до мостика. Русалочки ещё не было. Я перебирал в памяти сочинённые ночью стихи, мучительно решал, с какого начать. На ходу переписывал неудачные строчки. Специально выбрал пушистый ракитовый куст, на фоне которого прочту первое стихотворение, чтобы природа, которая упоминается в нескольких строчках, тоже участвовала в представлении. Через час я подумал, что она проспала, через два – что по какой-то причине задерживается. Ближе к вечеру я понял, что моя русалочка не придёт, потому что я ей неинтересен. Я добрёл до реки, сделал из листков со стихами кораблики и один за другим отправил их в плавание. Заметив местных мальчишек, быстро разделся и бросился в воду. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел мои слёзы. Хотелось плыть, пока силы не оставят меня, а потом… мне было всё равно.

Сознание вернулось ко мне в лодке соседей – скульпторов. Они материли моих родителей, не усмотревших за ребёнком, и сокрушались по поводу сорванной рыбалки.

– Слышал, нашего-то фейерверкера главным по нефти и газу назначили, – прокашлял художник с бородой Льва Толстого и усиками Сальвадора Дали.

– То-то он, сволочь, с утра подорвался и умотал со всей своей челядью. Будем надеяться, что не вернётся, – пророкотал шаляпинским басом второй сосед, выплюнул за борт папиросу и сменил коллегу на вёслах.

Значит, она уехала. Значит, я напрасно страдаю. Какое счастье!

* * *

Заканчивался август, над горбатым мостиком по ночам падали звёзды, в саду падали яблоки, сердце Звездочёта терзалось грустными рифмами. Очень скоро родители перевезли меня в Москву. Любовь любовью, но школу никто не отменял. Я страдал до середины сентября, пока не влюбился в огненно-рыжие кудри отличницы Светочки.

Вспоминать о Руслане я начал в конце весны. Увижу ли я её летом на даче?

Не увидел.

В телевизоре периодически мелькал её отец. Его простое русское лицо несло на себе печать незаменимости и алкоголизма. Он отчитывался об успехах и предлагал потуже затянуть пояса. Руслана рядом с ним ни разу не появилась. Прошло восемь лет. Я приезжал на дачу только на дни рождения мамы. Молодому человеку убивать лето вдали от бурлящей жизнью Москвы было бы странно, особенно когда родители живут на даче.

Руслана появилась так же неожиданно, как когда-то исчезла.

Я приехал, как всегда, в середине июня поздравить маму. Собрал букет её любимых ромашек, нанизал свой фирменный шашлык и отправился за водой. Возвращаясь от колодца с двумя неподъёмными вёдрами воды, я внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться.

– Здравствуй, Звездочёт…

Когда на землю падает ведро с водой, выскользнувшее из руки, сначала раздаётся глухой удар, затем вода, движимая силой инерции, собирается в волну и бьёт в край ведра. Ударившись о край, волна наклоняет ведро и превращается в водоворот, шатающий ведро в разные стороны. Набрав силу, водоворот в конце концов переворачивает ведро. Вода с брызгами разливается, в брызгах переливается радуга. Пустые вёдра, позвякивая ручками, катились по земле. Я радуга или ведро?

– Здравствуй, Русалочка… – Я поднял глаза и увидел на горбатом мостике эффектную блондинку с порочным ртом. Хорошо, что она назвала меня Звездочётом, мог бы и не узнать.

– Узнал? – Она прочитала ответ в моих глазах, а спросила, чтобы избежать неловкой паузы.

– Я думал, что мы уже никогда не увидимся…

– А я уже обрадовалась, что встретила мужика с полными вёдрами, – съязвила Руслана.

– Спасибо… – Я попытался поднять оба ведра одной рукой, но безуспешно.

– Хватит тормозить! – Её манера общения показалась мне ненастоящей, казалось, она тоже очень волнуется.

– Извини… Давай… встретимся здесь на закате… – я ответил строчкой одного из стихотворений, посвящённых русалочке.

– Договорились! – Руслана побежала к своему дворцу.

Я вернулся к колодцу. Чтобы мысли перестали нестись одновременно во все стороны, пришлось вылить себе на голову с десяток вёдер ледяной воды. Весь день ушёл на придумывание сценария нашей встречи. Я перечитал стихи, написанные ей восемь лет назад, они показались мне наивными, дурацкими, плоскими, убогими. Кроме того, девушка, которую я встретил на нашем мостике, точно не имела никакого отношения к этим стихам. А ничего другого у меня не осталось. Уверенности, что Руслане будет интересно слушать истории из моей студенческой жизни, у меня не было. Для пущего смятения, после моих водных процедур у колодца на самом кончике носа образовался прыщ. Он увеличивался с каждым моим подходом к зеркалу, грозя к вечеру превратить меня в Буратино. Прыщу хорошо. Он не пишет стихов, не терзается волнениями.

Тщательный отбор полевых цветов для букета не отвлёк меня от волнений. Наоборот. Теперь я терзался, какой букет выбрать: с преобладанием ромашек или васильков. В нежно-розовом свете заката эффектнее показался ромашковый. По смотревшись в зеркало, мы с прыщом отправились к мостику.

Руслана листала альбом с фотографиями, сидя на перилах. Заметив меня, она спрыгнула и пошла навстречу. Меня удивил и обрадовал её новый образ: глубокое декольте и вызывающее мини исчезли вместе с боевым макияжем. Лёгкое белое платье и венок из ромашек. Она, как смогла, приблизилась к образу русалочки. Неужели для меня?

– Это тебе… Русалочка. – Я протянул букет и замер в ожидании реакции.

Руслана вдохнула аромат полевых цветов, опустила букет. Я видел, что она мучительно выбирала, как меня отблагодарить. Словами?.. Поцелуем?.. Или словами?.. Или поцелуем?.. Словами? Поцелуем?

От волнения она сделала всё сразу: прижалась ко мне, ткнув в живот букетом, чмокнула в щёку и одновременно пробормотала:

– Спасибо…

И так же неуклюже отстранилась. Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Напряжение сразу исчезло.

– Меня все считают врушкой, когда я рассказываю, как ты управлял звёздами, – выпалила Руслана, перестав смеяться.

– А ты обо мне кому-то рассказывала? –