Сорока и Чайник - Артём Скороходов

— Я только переоденусь.

* * *

— Где Корявый? — это первое, что спросил Хмарь, спрыгнув с баркаса.

Борей тяжело вздохнул.

— Мне это не нравится! — заявил старик, подозрительно вглядываясь в темноту берега.

— Хмарь, не начинай, — Борей протянул пачку ассигнаций.

— Дерьмо! — выругался старик, плюнул в воду, но потом быстрым движением взял деньги. — Разгружаем!

На пирс ловко перекинули трап. Раздался тяжелый топот големов.

— А чем их заправляют? — спросил младший Зюйд, с интересом разглядывая больших роботов.

— Не твоего ума дело, — резко ответил Хмарь.

— Но-но! Полегче старик, — вступился старший Зюйд.

— Молча разгружаем, тупых вопросов не задаем, — отрезал Борей. — Зюйды, помогите. Сорока, проследи, чтобы в грузовик все нормально разгрузили. Прошлый раз два ящика оказались повреждены. За сохранность теперь ты отвечаешь.

Фёдор кивнул и пошел к паромобилю. Погрузку закончили быстро. Всего дюжина длинных синих ящиков с надписями на кронлайтском. И несколько мешков с незнакомыми каракулями.

Борей о чем-то спорил с Хмарью, старший Зюйд стоял рядом с Фёдором и молча курил, глядя на черные волны. Наконец Борей закончил, запрыгнул с водителем и старшим в кабину, а Фёдор с младшим по старой схеме забрались в крытый кузов.

— Та-а-ак, и что у нас тут? — радостно заявил Зюйд, подсев поближе к ящикам, и распахнул первый.

В руках у него появился короткий кронлайтовский карабин с красным прикладом.

— Какой агрегат! Рыжая Кэт. Неплохо, неплохо.

— Руки убрал, — сказал ему Фёдор.

— Не понял.

— Я отвечаю за сохранность ящиков. Прошлый раз твои художества заметили. Просто спокойно сиди, ничего не трогай.

— Опа-на, Сорока-то оборзел. Ты погляди-ка, — удивленно заметил Зюйд, но карабин назад в ящик положил.

— Младший, просто не трогай ящики.

— А то что?

Фёдор не отвечал и просто смотрел на Зюйда. Его правая рука в кармане сжимала, а потом отпускала кастет.

— Ох, какой строгий, поглядите на него. Да ладно, расслабься. Шучу я. Шуткую. Успокойся, пупсик.

Фёдор отвернулся. Грузовик перестало трясти, они явно выехали на нормальную дорогу. Зюйд присел на корточки, чтобы завязать шнурки. И в тот момент, когда он поднимался, он резко прыгнул вперед, вытянув руку. В свете подвешенной под крышей керосинки блеснуло тонкое лезвие ножа.

Скорее всего Зюйд не планировал ранить Фёдора. Он просто собирался чётко показать, кто в их паре главный. Но Фёдор среагировал мгновенно и не осознавая. Дёрнул плечом, отводя руку с ножом чуть левее от себя, и впечатал кастетом с надписью Понедельник прямо по скуле младшего Зюйда.

— «О, д-а-а!» — прорычал в его голове Змей.

— Дерьмо! Сорока! Ты совсем поехавший! — Зюйд корчился на полу, держась за щеку. — Ты мне череп проломил, сволочь!

— Младший, блин, ты меня напугал.

— Как же больно!

Фёдор подошел и наклонился, чтобы помочь Зюйду подняться. Но в этот момент раздался грохот, грузовик подпрыгнул, накренился и завалился на бок. Керосинка погасла. Фёдор полетел куда-то вниз, на него посыпались ящики. Рядом захрипел Зюйд. Темнота, грохот, боль. Фёдор перестал понимать, где он находится и что происходит. Прогремели выстрелы. Звук разрываемого брезента. Мечущийся свет фонаря.

Темные фигуры пролезали в разорванный брезент кузова. Сильные руки подхватили Фёдора вытащили из-под завала ящиков и выволокли наружу. Грубо перевернули лицом вниз, навалились сверху. В нос ударил запах мерзлой земли. Фёдор видел, как какой-то темный многорукий клубок щупалец быстрыми и скупыми движениями бил кого-то лежащего рядом. В неверном свете занимающегося пожара в щупальцах блеснул нож. Перед лицом Сороки появилось лицо кальмаро-человека с безумными желтыми глазами и прямоугольным зрачком.

— Скольфо фунтоф фкуссного мяфа!

Глава 9

Фёдор с трудом открыл глаза. Голова болела как тогда, после нокаута от автоматона. Вместо выдоха из груди вырвался стон.

— О, живой, — раздался голос старшего Зюйда.

Фёдор открыл глаза и попытался разглядеть хоть что-то в окружающем сумраке. Холодно. Они с Зюйдом в одних кальсонах сидели в темном помещении без окон, но с толстой решеткой вместо одной стены. Единственная керосиновая лампа в коридоре давала очень мало света. Пахло сыростью, гнилью и немного мускусом.

— Где мы? Что вообще происходит?

— Если б знать, Сорока, — тихо сказал старший Зюйд, держась за живот. — Твари резиновые. Всего изрезали.

— Я ничего не понял. Грузовик опрокинулся, вокруг кальмары. И где все остальные?

Старший пожал плечами и ничего не ответил.

— «А ты заметил, — раздался в голове Фёдора голос Умника, — что эти кальмары немного другие? Зрачки у них похожи на опрокинутую восьмерку? А не как у обычных резиновых, круглые и глупые.»

— «Резиновые твари, — вставил Змей. — Напугали».

Старший подошел к прутьям клетки и попытался их расшатать. Потом пару раз пнул. Убедившись в бесполезности этих попыток, он стал кричать вглубь коридора:

— Эй! Долбанные кальмары!

Стена напротив клетки шевельнулась, и от нее с влажным шлепком отвалился огромный кусок. Потом упавшая часть стены поднялась на длинных щупальцах, расправилась и сменила цвет на черный. На Зюйда уставились два желтых глаза с прямоугольными зрачками.

— Мы не кальмары, но осьминоги, — совсем без акцента сказала тьма. — Мы львы, мы касатки. Мы Ветвь Нахтальеха. Мы владыки.

По коридору к клети подошли несколько головоногих, одетых в человеческие костюмы. Их щупальца были свернуты так, что если не смотреть на жуткую «резиновую» физиономию, то их невозможно было отличить от людей. В «руках» они держали карабины с красными прикладами. Запах мускуса стал сильнее.

— Мы владыки, — повторил огромный осьминог. — Все остальные Ветви служат нам.

— Фсе Фетви фрут фодоросли! — вставил один из «одетых». — И вы фрёте фодоросли! Фушаете трафу! А мы фифники!

Первый осьминог покрылся красными пятнами и замахнулся на перебившего.

— Спокойно ребятки, — примирительно поднял руки старший Зюйд. — Спокойно. Вы фифники, никто не спорит.

— Вы, обезьяны, везли это, — осьминог выдернул из щупалец одного из «одетых» знакомый мешок с каракулями. — Это смерть! Это грех! Я, Нахталь пятьдесят второй, приговариваю вас к Кормлению. Мы владыки! Наше слово закон!

— Фы фладыки, — снова влез один из «одетых». — Фсе Фетви нам флужат! И фальмары флужат и фофезьяны фудут флужить! Фолько осы не флужат, это офень флохо, — почему-то на минорной ноте закончил он.

Старший осьминог прошипел, стал полностью красный и отвесил говорившему хлесткую затрещину. Тот обиженно забулькал и стал поднимать с пола цилиндр, который слетел с его головы.

— Слушай, ты, — резко ответил Зюйд, — резиновое дерьмо. Ты еще пожалеешь…

Старший осьминог достал револьвер и выстрелил в Зюйда. Тот сложился пополам и мешком завалился на пол. Фёдор дернулся от грохота и попытался отползти вглубь клетки.

— Обезьян отнесите к Бледной Матери, — отдал приказание старший осьминог и пошел прочь, изменяя свою окраску под цвет