Чёрная Дочь - Козёл Альпийский

казалось, что я больше не знаю, что реально, а что — вымысел.- Так что же вы нашли? Были там инопланетяне? — спросил Михаил, который уже потерял нить повествования.- Боб, пользуясь случаем, снял кучу фотографий и сделал несколько интервью. Он убедил всех, что мы вот-вот найдем доказательства. А я в это время чуть не сошел с ума, — ответил Никодим.- И что же случилось в итоге? — спросила Лиза.- Нихрена. В итоге, мы так ничего и не нашли. Нам так и не удалось раскрыть тайну кругов на полях. Но зато я понял одну важную вещь: иногда лучше не знать правды. Потому что правда может оказаться намного страшнее вымысла. Змеи, анунаки, окружающие их и получающие энергию страданий, все эти "эксперты" не знали правды и потому выдумывали свою. Знай они хоть частичку, сошли бы с ума. Никодим усмехнулся.- Вскоре я бросил эту затею. Ушел из команды Боба, перестал верить в круги на полях и решил больше никогда не связываться с сумасшедшими журналистами. Но, честно говоря, мне до сих пор снятся эти круги. И мне кажется, что иногда я слышу голоса тех «экспертов». Они всё ещё спорят о чём-то своём, на каком-то поле, затерянном где-то на краю света.Никодим замолчал, глядя в огонь. Лиза, Михаил и Яра молчали, обдумывая услышанное.- Ну что ж, хорошая история, — сказала Лиза, нарушая тишину. — И поучительная. Ненавижу журналистов.Михаил кивнул, соглашаясь с ней.- Да, — согласился он. — Иногда лучше оставаться в неведении, чем лезть в какую-нибудь авантюру.Яра же молчала, но Никодим заметил, что в её глазах появилось какое-то понимание.- Ну что ж, думаю, на сегодня хватит историй, — сказал Никодим, зевая. — Нам пора отдохнуть. Завтра нас ждёт новый день.- Погодите, теперь моя! — крикнула Лиза.

90. Экспедиция в Иваксию. Истории, часть II

В хижине повисла тишина, лишь потрескивание дров в костре нарушало её. Взгляды Никодима, Михаила и Яры были обращены к Лизе, ожидавшей, когда она продолжит свою историю. Лиза, крепко сжимая плитку шоколада, словно ища в ней утешение, глубоко вздохнула и начала:- Что ж, моя история, наверное, отличается от тех, что вы слышали раньше, — произнесла она тихим голосом. — Она не полна героических подвигов и волшебных тайн. Она про мои личные переживания, про мои детские страхи и, как ни странно, про мою ненависть к цирку.Змея слегка усмехнулась, словно предвидя удивление своих слушателей.- Да, я ненавижу цирк. И это чувство сопровождает меня с самого раннего детства. Для большинства детей цирк — это праздник, фейерверк эмоций и незабываемые впечатления. Но для меня… это был кошмар, от которого хотелось убежать. Я говорю детей, имея ввиду детенышей танаев. Никодим, ты знаешь, меня изначально растили из яйца, так что детство у меня было.Лиза нахмурилась, словно болезненное воспоминание коснулось её души.- Мне было месяцев пять, когда мать впервые повела меня в цирк. Помню, как я предвкушала это событие, представляла себе яркие костюмы, веселую музыку и невероятные трюки. Внутри цирка царила особая атмосфера: приглушенный свет, запах опилок, громкая музыка и возбужденные голоса зрителей. Казалось, что здесь возможно всё, что любая мечта может стать реальностью. Но, как только началось представление, мой мир рухнул.Лиза замолчала на мгновение, собираясь с мыслями.- Первое, что меня испугало до смерти — это клоуны, — продолжила она, с дрожью в голосе. — Их размалеванные лица, неестественные улыбки, кричащие костюмы и нелепые движения вызывали во мне не смех, а панический ужас. Мне казалось, что они — не тагаи, а какие-то зловещие куклы, готовые в любой момент напасть и причинить боль. Отомстить за то, что мы пьем их энергию. Я пряталась за спиной мамы, дрожала всем телом и молила, чтобы этот кошмар поскорее закончился.Она сделала паузу, словно ей было тяжело вспоминать эти события.- Потом были акробаты, летавшие под куполом цирка без страховки. Каждое их движение, каждый рискованный трюк заставлял мое сердце замирать от страха. Мне казалось, что они вот-вот сорвутся и разобьются насмерть прямо на моих глазах. А потом восстанут в виде призраков.Лиза крепче сжала плитку шоколада, словно пытаясь заглушить неприятные воспоминания.- Но больше всего меня пугали и угнетали животные, — произнесла она с горечью. — Львы, тигры, носороги, медведи… Их дрессировали, заставляли выполнять сложные и унизительные трюки, лишая их свободы и достоинства. Я видела в их глазах страх, тоску и отчаяние, и моё детское сердце разрывалось от ттго, что подобное по сути делала со мной моя мать. Лиза, одень это платье, Лиза, пойдем туда-то.Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.- Я помню один случай, который врезался в мою память навсегда, — продолжила Лиза, с дрожью в голосе. — Во время представления носорог, выполнявший трюк с мячом, вдруг остановился и заплакал. Да, вы не ослышались, он заплакал. Из его глаз хлынули слёзы, а он продолжал стоять на арене, словно каменный. В этот момент я почувствовала такую сильную боль, такую глубокую несправедливость, что больше не могла оставаться в цирке. Я выбежала оттуда, как ошпаренная, и больше никогда не возвращалась. Обычно плачет крокодил, а тут.Лиза замолчала, погрузившись в свои мысли.- С годами моя неприязнь к цирку только усиливалась, — произнесла она, спустя некоторое время. — Я читала книги о защите животных, смотрела документальные фильмы о жестоком обращении с ними в цирках, узнавала о том, как их содержат в тесных клетках, как их мучают и избивают во время тренировок. И я поняла, что цирк — это не просто развлечение, а прибыльный бизнес, построенный на страданиях и эксплуатации животных. И за всем… Конечно, за всем стоим мы, змеи. Страдания ради того, чтобы мы жили. Вот они. Не страдания абстрактных рабов, а вполне конкретных.Лиза сделала паузу, чтобы перевести дыхание.- Я не могла оставаться в стороне, я должна была что-то делать, — продолжила она, с решимостью в голосе. — Я начала участвовать в акциях протеста против цирков с животными, собирать подписи под петициями, писать письма в газеты и журналы. Я стала вегетарианкой, отказавшись от употребления мяса и других продуктов животного происхождения. Я делала всё, что в моих силах, чтобы защитить братьев наших меньших. Помню мать ненавидела меня. Да и в академии. В общем, только Света меня поддерживала.Никодим смутно помнил кто такая Лана Род, и что нужно совсем рехнуться чтобы она тебя поддерживала. А Лиза взглянула на Никодима, Михаила и Яру, словно ища у них поддержки и понимания.- Но, со временем, я поняла, что проблема не только в жестоком обращении с животными, — произнесла она с