«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев

В 1933 году я был назначен самостоятельным резидентом в Северный Китай. Моим заместителем был назначен латыш ДАЛЛАНТ[586], по кличке Ник, с нашими разведывательными органами установил связь в 1926 году, через работника Разведупра РККА ТЫЛЬТЫНЬ. ДАЛЛАНТ был тесно связан с бывшим Нач. РУ РККА БЕРЗИНЫМ и был в курсе всей агентурной работы Разведупра. <..>

В Северном Китае я пробыл до 1935 года, откуда обратно прибыл в Советский Союз и приступил к работе в Разведупре РККА.

ВОПРОС: С какими иностранными разведками Вы были связаны лично в период Вашей работы заграницей?

ОТВЕТ: Лично я с агентами иностранных разведок связи не имел.

ДОПРОС ПРЕРЫВАЕТСЯ.

Протокол записан верно, мною прочитан К. РИММ».

К Обвинительному заключению прилагалась справка от 29 июля 1938 года: «Арестованный РИММ содержится в Лефортовской тюрьме. Вещественных доказательств по делу нет».

На заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР РИММУ был вынесен приговор: расстрел. Приговор был приведен в исполнение 22 августа 1938 года, а 1 июня 1957 года Римм был посмертно реабилитирован.

20 августа 1938 года сотрудниками НКВД был арестован выпускник восточного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе, бывший переводчик-референт, секретарь советского военного атташе при полпредстве СССР в Японии (ноябрь 1927 – август 1933) В. М. Константинов[587].

Однако в 1938 году он и другой японовед, А. Л. Клётный, проходивший по тому же делу, так и не предстали перед закрытым заседанием Военной коллегии Верховного Суда СССР. Приговор, вынесенный на нем, был бы однозначен – ВМН. Однако заседание Военной коллегии по делам Клётного и Константинова руководством 1-го (разведывательного) Управления НКВД, которое использовало в 1938–1940 годах двух японоведов, находившихся в тюремных камерах, для перевода оперативно значимых документов, было отсрочено на два года.

24 июня 1940 года состоялось закрытое судебное заседание Военной Коллегии Верховного суда СССР. Обоих приговорили в 20 годам, с поражением прав на 5 лет и конфискацией личного имущества. 26 мая 1956 года В. М. Константинов был реабилитирован. В этом же году был реабилитирован и А. Л. Клётный.

17 июля 1939 года был арестован заместитель (по информации) начальника 2-го (восточного) отдела полковник П. Д. Шленский. За два месяца до этого – 3 мая 1939 года – Начальник РУ РККА И. И. Проскуров сообщил наркому обороны, что Шленский много работал в Японии под руководством врага народа Ринка, а теперь распространяет нездоровые настроения вокруг работы Управления: выпускникам спецфака Академии им. Фрунзе он «не советует идти на работу в Управление, там, мол, полный развал». К тому же, как писал начальник Политотдела Управления И. И. Ильичев, «после приезда из Японии ШЛЕНСКИЙ не принимал никакого участия в борьбе с врагами народа, предпочитая отмалчиваться, о чем записано в решении общего партсобрания парторганизации № 1 5-го Управления РККА от 25 июня 1939 года».

Выписка из показаний арестованного Ринка И. А. от от 14.II – 38 г.:

«По окончании военного факультета Военной академии ШЛЕНСКИЙ П.Д. был командирован в Японию в качестве секретаря военного атташе, куда прибыл в июне-июле 1933 года. Перед отправкой в Японию ШЛЕНСКОМУ была по выданным ему документам присвоенная фамилия „ПАВЛОВ“, под которой он и был известен в Японии. Фамилия была переменена Разведупром ради конспирации.

ШЛЕНСКИЙ (ПАВЛОВ) работал в Японии в качестве секретаря и зам помощника военного атташе до июня 1937 г. ШЛЕНСКИЙ (ПАВЛОВ) является одним из лучших военных японистов (знание языка и страны, был всегда очень добросовестным и усидчивым работником). Непрерывно работал над своей подготовкой военной и общей политической».

В Обвинительном заключении, в частности, говорилось: «Особым Отделом ГУГБ НКВД СССР 17 июля 1939 года арестован как японский шпион бывш. пом. нач. 2-го отдела 5-го Управления РККА полковник ШЛЕНСКИЙ Павел Дмитриевич.

Следствием установлено, что ШЛЕНСКИЙ является японским шпионом с 1936 года. Завербован он был чиновником иностранного отдела Токийской полиции японцем КИТАМУРОЙ и для осуществления шпионской связи с японской разведкой был передан другому чиновнику Токийской полиции ХИРАБАЯСИ.

Обвиняемый ШЛЕНСКИЙ виновным себя в шпионской деятельности признал и показал:

„Завербован я был в начале февраля 1936 года в Токио чиновником японской полиции КИТАМУРОЙ“ (л.д.199).

„На дальнейшее было условленно, что я каждые три месяца должен буду передавать КИТАМУРЕ копию секретных докладов, заверенных моей собственноручной подписью. Передача должна производиться через другого полицейского чиновника, который мне тут же был представлен под фамилией ХИРАБАЯСИ. С последним я должен был встречаться в заранее условленном месте и времени“.

(л.д.201, 269, 270).

О количестве и содержании шпионских материалов, переданных японской разведке ШЛЕНСКИЙ показал;

„У меня с японской разведкой во время нахождения в Японии было всего 6 встреч. В эти встречи я передавал японской разведке следующие материалы: описание и выводы по большим маневрам японской армии в 1936 году; анализ состояния японского торгового флота и возможности его использования во время мобилизации японской армии; принципы оперативного использования японской авиации; моральное и политическое состояние японской армии и японского офицерства после событий 26 февраля 1936 года; устройство тыла японской армии и возможности обеспечения тыловой службы ведения боевых действий в маньчжурских условиях“. (л.д. 271, 272).

В 1936 году ШЛЕНСКИЙ установил шпионскую связь с бывш. военным атташе СССР в Японии РИНКОМ.

С приездом в СССР из Японии в июле 1937 года, по заданию бывш. нач. 2 отдела 5 Управления РККА (японского шпиона) ВАЛИНА, ШЛЕНСКИЙ связался по шпионской работе с сотрудниками РУ РККА ЛЕЙФЕРТОМ и КЛЕТНЫМ. (л.д. 277, 279, 280, 281).

Об установлении шпионской связи ШЛЕНСКОГО с КЛЕТНЫМ арестованный КЛЕТНЫЙ показал следующее:

„Приблизительно через месяц, или немного раньше приехал ШЛЕНСКИЙ и сразу пришел ко мне на квартиру. Он остановился в гостинице ЦДКА. В первый его приход я разговора о связи не вел, а второй раз решил его спросить, говорил ли ему, что РИНК относительно связи со мной. Он ответил, что РИНК ему об этом говорил, но что непосредственную связь сейчас устанавливать не будем, ввиду того, что он не приступает к работе сейчас, так как намерен использовать свой отпуск и устроить свои партийные дела (он должен был пройти проверку)“.

Далее КЛЕТНЫЙ показал, что после возвращения ШЛЕНСКОГО из отпуска он установил с ним прямую и непосредственную связь по шпионской работе. ШЛЕНСКИЙ возглавлял сетку японской разведки в Разведупре (л.д.42).

КЛЕТНЫЙ также показывает, что он получал от ШЛЕНСКОГО с конца октября 1937 г. по 5 сентября 1938 года ряд шпионских материалов (л.д. 43, 149).

О шпионской связи с КЛЕТНЫМ арестованный ШЛЕНСКИЙ показал следующее:

„С КЛЕТНЫМ я связался в тот же промежуток времени, т. е. до моего отъезда в отпуск в одно из моих посещений его квартиры“ (л.д. 226,283,241).

Арестованный АСКОВ показал, что он передал японской разведке характеризующие данные на ШЛЕНСКОГО (л.д.14).

Бытовая связь ШЛЕНСКОГО с японскими