2. Акбар Наме. Том 2 - Абу-л Фазл Аллами

цитадели. Мухаммад Мурад мирза и чагатайские и персидские военачальники приехали в город, чтобы служить Его Величеству. Три дня и три ночи город радовался свету августейшего прибытия Его Величества и пребывал в мире и спокойствии. На четвертый день, в результате таинственной работы всеобъемлющего ума Его Величества, город был пожалован Мухаммад Мурад мирзе, а Его Величество разместился в своей резиденции, в Чар Баге Его Величества Фирдус-макани, что на берегу Аргандаба, и набрался новых сил в здешних приятных рощах. В этом чарующем местечке ему представили отчет: подробный список собственности мирзы Аскари, составленный со всех владений последнего. Однако Его Величество не счел это дело достойным внимания и роздал всё тем храбрым воинам, что пребывали в нужде.

Узнав о взятии Кандагара и походе Его Величества Джаханба-ни на Кабул, мирза Камран заволновался и забеспокоился и приказал доставить Его Величество Шахиншаха из дома вершины целомудрия Ханзады бегим в собственный, поручив его своей старшей жене, Ханум бегим. Он также заточил Шамс-ад-дин Мухаммада Газнави, больше известного как Атка-хан, в не приличествующее последнему место и держал совет со своими военачальниками, как ему поступить с мирзой Сулейманом. Мулла Абд-ал-Халик, учитель Камрана, и Бабус, занимавшийся политическими вопросами, посоветовали обойтись с мирзой мягко и позволить ему уехать в Бадахшан, так как он, при случае, мог оказаться полезен. К счастью для мирзы Сулеймана, за несколько дней до этого Мир Назар Али, Мир Хазар Тешкани, Мир Али Балуч и другие 237 объединились и захватили крепость Зафар, заточив Касима Барласа

и других [беков] в тюрьму. Они послали мирзе Камрану ультиматум: если тот отпустит мирзу Сулеймана, они передадут ему Бадахшан, в случае же отказа они убьют всех пленников и передадут землю узбекам. Потому мирза Сулейман, мирза Ибрахим и Харам бегим были отправлены в Бадахшан26. Когда они достигли Пай Минара и селения Мамура, мирза Камран пожалел, что отпустил мирзу Сулеймана, и послал людей вернуть его под тем предлогом, что [забыл] ему кое-что сказать. Мирза Сулейман заподозрил неладное и направил в ответ извинительное письмо, в котором говорилось, что, поскольку он в благоприятный час уже покинул [мирзу], с его стороны было бы ошибкой вернуться назад, но он уверен, что мирза Камран будет столь любезен, что напишет ему то, что желает сказать, в письме и отправит последнее с надежным человеком, и тогда он [Сулейман] исполнит всё в соответствии с сообщенным. Сам же тем временем поспешил в Бадахшан. Прибыв в Бадахшан, он тотчас разорвал свое обязательство. В это самое время из Кабула в Бадахшан бежал Ядгар Насир мирза. Так как судьбе было угодно, чтобы мирза Камран получил по заслугам за свои злодеяния, возможности для этого предоставлялись ежедневно. Из всех князей с ним остался только Хиндал. Тому он приказал отправиться в погоню и захватить Ядгар Насира и прельстил его тем, что пообещал отдать третью часть всего, что у него есть или будет впоследствии, при условии, что тот не свернет с пути верности и братской поддержки. Заключив этот договор, он отпустил мирзу, находившегося прежде под наблюдением. Мирза Хиндал, испытавший множество неприятностей вследствие враждебных [по отношению к нему] действий Камрана, на словах согласился на это, ибо [возможность] вырваться из его когтей была для него великим счастьем. Прибыв в Пай Минар, он под мудрым руководством [Господа] направился к Его Величеству Джаханбани. Сообщение об этом поразило мирзу Камрана, и нить его намерений была разорвана. У него не стало больше слуг или друзей, которые могли бы дать ему совет или сказать правду. Взор большинства его людей затуманился, а ясность разума была отравлена слепотой нерадивости. Они не видели ни спасительного пути, ни прямой дороги. Те же, кто видел истинное [положение дел], оказались не в состоянии выразить свое отношение. Тому имелось две причины: 1) у некоторых не хватало

мужества сказать об этом; 2) другие же, хорошо зная характер мирзы, считали неразумным делать подобные заявления, ибо пребывали в уве-238 ренности, что он по самонадеянности не прислушается к хорошему совету, а наоборот, проявит недовольство из-за одного лишь его упоминания. Недовольство же это пошатнет влияние и положение говорящего. Преданность в таких ситуациях — это когда не медлят и не следят за словами, а также не тратят попусту время на пренебрежение [долгом] и на сомнения. Ибо плачевные последствия [вышеназванных] ошибок отражаются в конечном итоге на всех и губительны для всебщего благополучия. Результат же плохого совета — величайшего и худшего из измен — проявится в будущем. На щеке их действий появится родинка ненадежности и лести — мрачных27 [спутников] предательства и вероломства. Люди, остерегающиеся сказать правду или произнести искренние, но неприятные слова, должны понять, что подобная возможность — часть их удачи, и [им следует ей] возрадоваться, не позволяя морщине молчания появиться на челе откровенности. Хотя с виду великие [мира сего] проявляют недовольство, всё же благородный ум всегда готов выслушать обе стороны. Если даже покажется, что советники противоречат своим господам, на деле они всего лишь выполняют свой долг и совершают добрую службу и будут вознаграждены словом и делом теми, кто ценит результат и принимает во внимание исход [событий]. Мирза Камран из-за недостатка предостерегающей мудрости и отсутствия здравомыслящих советников совершал ошибку за ошибкой.

Глава 38

Завоевательный поход армии Его Величества Джахаибаии Джаппат-ашияни из Кандагара в Кабул и покорение этой территории

Когда Его Величество освободился от забот о Кандагаре, он поставил перед собой задачу завоевать Кабул и с этой целью покинул сад Его Величества Фирдус-макани и сделал привал у Гумбаз Сафеда («белого купола») выше мавзолея Хасан Абдала. Мысли о по

ходе неотступно занимали его ум, и он постоянно совещался об этом с дальновидными соратниками. Многие персы были утомлены длительным пребыванием на чужбине и уехали без позволения, а другие отбыли, добившись разрешения [лишь] своей назойливостью. Будаг-хан1 и другие, бывшие в услужении у сына шаха, по недомыслию простерли десницу угнетения и тирании над населением, думая обогатиться таким неправедным способом. Люди всякого звания часто приходили из города, моля о справедливости, и Его Величество Джаханбани пребывал в затруднении: ибо если станет он выговаривать притеснителям, шах будет раздосадован; но если он не свершит правосудие, рука несправедливых останется простертой над покоренными, и это вызовет недовольство Аллаха.