Книга утраченных сказаний. Том I - Джон Рональд Руэл Толкин

полный и гораздо более законченный текст, написанный чернилами. Однако этот второй вариант прочно связан с первым, который изменялся, главным образом, путем добавлений. Текст, приводимый ниже, — это второй вариант; некоторые же места, где две версии заметно различаются, откомментированы (на мой взгляд, лишь немногие из этих различий имеют существенное значение). Выдержки из первого варианта, приводимые в Примечаниях, показывают, что вначале форма множественного числа была не айнур, а айну, а Илуватар первоначально был Илу (хотя Илуватар также встречается в черновике).

И сказал тогда Румиль:

— Выслушай же то, что еще не достигало людского слуха; то, о чем и эльфы редко говорят между собой; то, о чем Манвэ Сулимо, Властитель над эльфами и людьми, сокровенно поведал праотцам моего отца во глубине времен[прим.1]. Так вот, один жил Илуватар. И айнур первыми воспел он к бытию, и слава их и мощь превыше, чем у любых его созданий в мире и вне его. Затем он устроил для них обиталища в пустоте и жил среди айнур, открывая им все сущие сущности, величайшая из которых музыка.

Когда бы он ни обращался к ним, предлагая темы для песни и для радостного гимна, открывая им все то великое и прекрасное, что вечно задумывал он в своем разуме и сердце, они играли ему музыку, и голоса их инструментов величественно возносились вкруг его престола.

И вот однажды Илуватар извлек для айнур великий замысел из своего сердца, развернув пред ними историю, чьи безбрежность и величие не имели себе равных среди всего, о чем он рассказывал прежде; и великолепие ее начала, и благородство ее завершения столь поразили айнур, что они склонились пред Илуватаром безмолвные.

Тогда Илуватар возгласил:

— Пока что в той повести, что я предложил вам, сказаны лишь первые слова, а исполненные красы пределы, что описал я вам, как место, где могла бы развернуться и произойти вся эта история, пока лишь набросок. Я не заполнил всех пробелов, так же как не раскрыл в подробностях все то утонченное, прекрасное и изысканное, коим полон мой разум. Засим я желаю, чтобы вы сотворили великую и славную музыку и воспели тему сию; и (ибо многому я вас научил и ярко возжег в вас Сокровенное Пламя)[прим.2] дабы вы применили ваше разумение и способности в украшении темы сообразно вашим думам и замыслам. Я же воссяду, внемлю и возрадуюсь, что чрез вас я сотворил столько красоты, достойной Песни.

И тогда арфисты и лютнисты, флейтисты и трубачи, органы и бесчисленные хоры айнур начали облекать тему Илуватара великой музыкой; и вознеслись звуки могучих мелодий, переливаясь и перемежаясь, смешиваясь и растворяясь среди рокота созвучий, более величественного, нежели рев океанов, пока чертоги Илуватара и пространства айнур не переполнились музыкой, и эхом музыки, и эхом ее эха, вплоть до самых мрачных и пустынных пределов. Ни до того, ни с той поры не было музыки столь неизмеримого великолепия; хотя сказано, что в еще более великой сольются перед престолом Илуватара хоры айнур и Сынов Человеческих после Великого Конца. Тогда величайшие темы Илуватара будут сыграны верно, ибо для айнур и людей, наконец, станут внятны его разум и сердце и все его цели, насколько сие возможно.

А пока что Илуватар восседал и внимал, и долгое время все казалось ему добрым, ибо почти не было в музыке неверных нот, и видел он пред собой айнур, прилежно выучившихся многому. Однако по мере того, как развивалась великая тема, в сердце Мэлько закралось желание вплести в нее плоды собственного тщеславного воображения, не в лад великому замыслу Илуватара. Илуватар одарил Мэлько щедрее, чем прочих айнур, способностями, знанием и мудростью; и часто тот в одиночку забирался во тьму и пустоту, взыскуя Сокровенного Пламени, что дарует Жизнь и Бытие (ибо питал он горячее желание самому призывать сущности к бытию). Мэлько не нашел искомого, ибо Пламя пребывает с Илуватаром, но пока что он этого не ведал.[прим.3]

Однако там Мэлько взлелеял свои собственные коварно-искусные замыслы, которые скрыл даже от Илуватара. И вот некоторые из этих замыслов и дум вплел он в свою музыку, и немедля вокруг него явилось нестроение, и многие из игравших подле него смутились, и музыка их затихла, а замыслы их остались неясными и незавершенными; другие же подхватили его музыку, оставив ту великую тему, с которой начали.

И так злодеяние Мэлько омрачало музыку, ибо замыслы свои он обрел во тьме внешней, куда Илуватар еще не обратил своего светлого лика. И чужда была его сокровенным думам краса замыслов Илуватара, и потому созвучия рушились и распадались. Но восседал по — прежнему Илуватар и слушал, пока музыка не пала в бездны мрака и уродливости невообразимой; и тогда печальная улыбка легла на его уста, и воздел он левую руку. И тут же, хотя никто и не понял как, среди этих громыханий родилась новая тема, подобная первоначальной и все же иная, и набрала мощь и благозвучие. Но буйство и беспорядок аккордов, порожденных Мэлько, усилились, ревом своим стремясь заглушить ее, и началось сражение звуков, и в лязге его мало что можно было разобрать.

Тогда воздел Илуватар десницу, и не улыбался он уже, но плакал. И стала быть третья тема, ни в чем не похожая на предыдущие. И взрастала она над разноголосицей, пока, наконец, не увиделось, что две музыки звучат одновременно у ног Илуватара, безмерно различные меж собой. Одна, великая, была глубока и прекрасна, но пронизана неизбывной скорбью, в то время как вторая, наконец обретшая единство и собственный склад в себе, но громкая, пустая и надменная, победно ревела, как бы стремясь затопить первую. И все же, как ни пыталась вторая греметь как можно страшнее, неизменно оказывалось, что так или иначе она дополняет и оттеняет красу первой.

И в разгар сей порождающей эхо схватки, от которой сотрясались чертоги Илуватара и дрожь пронизывала темные пространства, Илуватар воздел над собой обе руки, и в одном непостижимом созвучии — необъятнее тверди небесной, великолепнее солнца, пронзительнее, нежели свет взора Илуватара, — музыка оборвалась и умолкла.

И тогда Илуватар молвил:

— Велики слава и мощь айнур, и Мэлько среди них изощрен в знаниях. Но пусть будет ведомо ему и каждому из айнур, что Я есмь Илуватар, и всему, что спели и сыграли вы, я есть причина — так! И причина не столько музыки, что творите вы в горних пределах, на радость