Темная сторона нации. Почему одни выбирают комфортное рабство, а другие следуют зову свободы - Борис Цирюльник

потере собственной личности. «Секта – это построенная на догме структура подчинения, замкнутая на самой себе и управляемая абсолютной властью без оппозиции, в которой индивид как личность теряет свою значимость». Под воздействием чувства уязвимости легче принимать догматические утверждения. Они выполняют роль скелета для разума, все мысли строятся вокруг нескольких протоидей. Однако, как и в случае с безумием на двоих, близкие автора этих идей, привязаны к нему и становятся ведомыми, чтобы не потерять его расположение.

Сладостное отчуждение

Создание секты «Нео-Фар» – пример семьи, порабощенной странными идеями одного простого человека, который на свой манер интерпретировал каббалистическую нумерологию. С помощью игры букв и цифр автор «логически» доказывал: он Иисус Христос. Он объяснял, что предвидел террористические атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года и мог таким образом предвидеть апокалипсис 11 июня 2002 года. Несмотря на бредовость объяснений, оторванных от практической работы, которую проделывает создатель, и сумасбродность идей, идущих вразрез с мейнстримом, «его логически систематизированный и складный псевдонаучный бред убеждает адептов, и они веруют в шанс стать посвященными». Апокалипсис не наступил, и гуру для защиты теории возложил ответственность за ошибку на своих учеников. Один из них бросился под колеса автомобиля, на следующий день в отчаянии покончила с собой еще одна верная сектантка. Она выбросилась из окна дома с тюльпаном в руках – символом секты, которой она осталась верна.

В 1945 году Гитлер в бункере понял, что проиграл войну и возложил ответственность на свой народ, якобы им не хватило мужества для защиты прекрасной утопии.

При всей бредовости теория остается непоколебимой.

Предателем оказался народ. В апреле 1945 года вслед за своим фюрером в бункер последовал Геббельс, а с Геринга сняли полномочия. Геббельса, доктора философских наук, сразу повысили до рейхсканцлера, причем в тот же день – 30 апреля 1945 года – он совершил самоубийство. В бункере находились его шестеро детей. «Они как ни в чем не бывало, бегают и резвятся». Магда Геббельс собрала их вместе и дала каждому по капсуле с цианидом, а затем вместе с мужем покончила с собой.

Теряя внутреннюю свободу, человек превращается в инструмент исполнения высшей воли.

Ленивый ум тут же находит объяснение: «У таких людей не все в порядке с головой, поэтому они настолько покоряются глупым идеям, что убивают собственных детей и накладывают на себя руки». Возможно ли иное объяснение?

Подчинение – нормальный процесс, так дети учатся жить и развивают самооценку. Парадоксальная идея подтверждается результатами наблюдений, полученных во время изучения привязанности. Ребенок становится собой только когда формирование его разума происходит под чьим-то влиянием: подобной властью обладают мать, отец, родной язык, окружение, ценности и стереотипы родной культуры.

На ранних этапах покорность формирует нашу идентичность, но затем для продолжения личностного развития от покорности следует избавиться.

«Изучить установление отношений с помощью механизмов копинга, ухода или проявления стойкости позволяют наблюдение и научный анализ». Позволить поймать себя в ловушку – свидетельство не психической болезни, а нежелания думать самостоятельно в семье, где не установилась привязанность надежного типа. Вместо нее был избегающий, тревожный или тревожно-избегающий тип. Поскольку культурный контекст не дал индивиду ориентиров, он пребывает в метаниях и хочет попасть в ловушку.

Приобретенная уязвимость способствует принятию готовых идей, которые служат неким протезом. По словам Даниэля Загури, «в ходе экспертизы с целью установления психологической зависимости я не раз наблюдал сильное чувство принадлежности к семье. При этом я не находил никаких психиатрических заболеваний и серьезных нарушений». Необходимость в принадлежности к группе, позволяющей чувствовать себя комфортно и обсуждать общие проблемы, тем самым формируя собственный психический мир, объясняет «безумие на двоих». Мы сталкиваемся с нормальным явлением, с потребностью обрести идентичность, которая осложняется недостатком ориентиров в культуре или в отношениях.

С древних времен мексиканские индейцы используют сок кактуса пейот для стимулирования группового переживания психических состояний. Через два-три часа после приема возникает эйфория, опьянение сопровождается галлюцинациями. В них индеец чувствует себя другим, видит себя и наблюдает, как его душа парит над телом. Этот физиологический феномен используется в религиозных церемониях и создает эффект посвящения в момент, когда все собрались вместе, совершили путешествие в другой мир и воспарили к духовному началу. В западном мире роль средства инициации играет алкоголь: при вступлении в брак, подписании договора или выходе на пенсию вечеринки с обильными возлияниями выполняют функцию ритуала. Общее опьянение дает ощущение прохождения инициации, после которой ничто не будет, как прежде.

Момент разделенного безумия объединяет партнеров и переносит их в новый мир.

По такому принципу существуют различные церемонии, безумие на двоих и бред, который разделяют члены одной семьи.

Нередко безо всяких веществ, вызывающих эмоциональное потрясение, сильная эмоция ввергает семью в экстаз, гнев или ужас. Событие воздействует на выделение нейромедиаторов и заставляет увидеть мир в ином свете. Хорошие новости вызывают эйфорию с помощью усиленного выделения серотонина, признание в любви увеличивает выработку окситоцина, – гормона, отвечающего за привязанность. Взаимоотношения подчинения предполагают, что человек влияет на нас и может держать в состоянии постоянного напряжения, которое мы испытываем из-за повышения уровня веществ, связанных с тревогой: при конфликте изменяется выделение кортизола и катехоламинов.

Если авторитет дает нам чувство безопасности, мы успокаиваемся с помощью серотонина.

Так произошло с одной вполне уравновешенной семьей. 11 человек были сильно привязаны к своему дому. Они поддались убеждениям параноика, разделили с ним бредовую мысль и позволили запереть себя в их загородном доме Монфланкен в регионе Бордо.

Гислен де Ведрин происходила из порядочной состоятельной семьи, на которую обрушились невзгоды. В Париже Гислен руководила школой секретарей для девушек из хороших семей. Она столкнулась с проблемами на работе и переживала тяжелые времена. За два года до этого умер ее отец, а старшая сестра женщины, которую она считала второй матерью, пережила его всего лишь на год. Гислен потеряла связь с мужем, – он полностью посвятил себя созданию своей газеты. Женщина грустила в одиночестве, на ее плечи навалились тысячи проблем. В тот момент в ее жизни появился Тьерри Тилли, завхоз школы, и стал давать женщине простые советы. Гислен вспоминала: «Потихоньку я стала ценить и даже желать его советов, присутствие Тьерри быстро стало ассоциироваться с облегчением… Какое утешение осознавать, что в столь тяжелый период рядом есть такой человек». Ей было лучше, когда он рядом. Она настолько ему доверяла, что у нее не возникло ни одного вопроса, и однажды Тилли