Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века - Максим Николаевич Жегалин

истории русской периодики журнал, в котором будут собраны стихи и ничего, кроме стихов: никакой критики, никакой полемики, никаких политических заявлений. Идея создания журнала принадлежит поэту Гумилеву и его приятелю, поэту Алексею Толстому. Толстой и Гумилев познакомились в Париже: там они любили сидеть под каштанами, обсуждать будущую славу, путешествия, корабли и Атлантиду. И вот журнал «Остров» – один инженер, любитель стихов, дал 200 рублей на издание. К сотрудничеству приглашены ведущие поэты: Блок, Волошин, Кузмин, Брюсов, Иванов.

Апрель

2 апреля Нина Петровская в тысячный раз предлагает Брюсову расстаться навсегда. (Сколько это может продолжаться?) Зачем ты так нежно звал меня? Зачем я приехала к тебе? Неужели ты никогда не оставишь свою жену? Такие вопросы задает Петровская Брюсову, замечая, что все это похоже на литературную драму. Брюсов строит из себя дурачка: а что такого? И приглашает Нину Петровскую пообедать.

Гумилев и Алексей Толстой заняты подготовкой первого номера «Острова». Собирая стихи мэтров в папочку, молодые поэты понимают, что недотягивают в мастерстве до уровня условных Бальмонта или Брюсова. Что же делать? За ответом одни идут к прирожденному учителю, наставнику и мессии Вячеславу Иванову и просят его научить их писать стихи.

Понимая, что декадентство умирает, а на смену ему не приходит ничего внятного, Иванов соглашается учительствовать. В начале апреля на «башне» начинает работать поэтическая академия, единственным профессором которой становится Иванов. Он стоит у доски и мелом пишет формулы, по которым строятся хорошие стихотворения. Начинающие поэты старательно записывают все в тетрадочки. Кошка La Vampa сидит у окна и сверху смотрит на апрельский Таврический сад.

Вечером 13 апреля Блок сидит в зрительном зале: Художественный театр привез в Петербург «Три сестры». Вернувшись домой после спектакля, Блок пишет в письме матери:

«Три сестры» – это угол великого русского искусства, один из случайно сохранившихся каким-то чудом не заплеванных углов моей пакостной, грязной, тупой и кровавой родины, которую я завтра, слава Тебе Господи, покину…

14 апреля Блок и Любовь Менделеева садятся в поезд и уезжают в Италию – в долгое путешествие. В этот же день выходит из печати первый номер поэтического журнала «Остров». Тираж – 30 экземпляров, стоимость годовой подписки – 2 рубля (в 1909‐м на эти деньги можно купить килограмм красной икры, рубашку или легкие ботинки).

Сабашникова гостит у Бальмонта в Париже, Бальмонт в запое. Как выглядит запой самого почитаемого поэта начала XX века? Закончив очередную поэтическую работу, Бальмонт находится в глубоком напряжении. Мир вокруг теряет цвет, керосиновые лампы горят тусклее, так что приходится подкручивать фитили. Квартира покрывается тонким слоем копоти. Бальмонт не может усидеть на месте: под разными предлогами он старается уйти из дома и, дойдя до ближайшего бара, немедленно выпивает. Пьет немного, но сразу становится в стельку пьяным. Самого почитаемого поэта начала XX века пинками выгоняют из заведений, пока он не оказывается в каком-нибудь заплеванном кабаке в компании извозчиков.

Жена поэта в это время ищет его по кабакам, больницам и полицейским участкам. Но поэт не любит жену, он любит другую. Все страдают: так заведено. Через три дня Бальмонт возвращается домой и один день проводит, лежа в своей комнате с темной повязкой на глазах: слишком ослепителен мир.

23 апреля на «башне» проходит уже пятое заседание поэтической академии Иванова. Поэт рассказывает ученикам о рифме. Ученики мотают на ус, среди них – восемнадцатилетний юноша, преисполненный чувства собственного достоинства настолько, что запрокидывает голову и не видит никого вокруг. В протоколе встречи молодой человек ошибочно записан как «Мендельсон». Его настоящая фамилия – Мандельштам, что с идиша переводится как «ствол миндального дерева».

Май

В Крыму цветут миндальные деревья. Несколько дней назад Максимилиан Волошин приехал в Коктебель. Тишина, безлюдье, кажется, что времени – нет. Волошин не помнит числа и дня недели – каждый вечер он поднимается в горы, где зажигает огонь из прошлогодних трав и свежей полыни в честь Аполлона. Почему именно в честь Аполлона? Дело в том, что несколько поэтов (Волошин, Маковский с большими усами и старый непризнанный гений Анненский) решили издавать эстетский журнал, который будет назван в честь античного бога – покровителя искусств. Суть журнала – уход от декадентского кривлянья к свободному, стройному, ясному и жизненному искусству, «стоящему за пределами болезненного распада духа и лженоваторства». Горький дым поднимается вверх, Аполлон играет на кифаре – трудно услышать ту музыку.

Слышит ли ее Александр Блок? Начало мая Блок и Менделеева встречают в Венеции: поэт ничего не пишет, удивляется зеленой воде, играет с крабами и думает о том, что настоящее великое искусство только впереди, все, что было до и творится сейчас, – только подготовка.

Слышит ли эту музыку Кузмин? Начало мая он встречает в Окуловке – цветут яблони. Кузмин встает рано, ходит много, ничего не пишет, занимается английским с англичанином, учит пятнадцатилетнюю племянницу играть на фортепиано и неровно дышит к ее возлюбленному – похожему на монаха юношу по фамилии Годунов.

Слышит ли эту музыку поэт Гумилев? В мае Гумилев ссорится с инженером – любителем стихов, спонсировавшим издание журнала «Остров». «Остров» тонет: второй номер напечатан, но денег выкупить его из типографии нет.

Что слышит Иванов? 16 мая он слышит, как пришедший на заседание поэтической академии Осип Мандельштам читает свои стихи. Стихи эти кажутся Иванову фарфоровыми.

А Белый? Белый не слышит ничего! Настолько, что 23 мая едва не попадает под пролетку, переходя Тверскую. Кто сидит в пролетке? Конечно же, Анна Минцлова, недавно вернувшаяся из Европы. На следующий день оккультистка встречается с поэтом и гипнотизирующим голосом говорит: кругом враги. Оккультисты Востока, евреи, колдуны – все они восстают против России.

– Для борьбы со злом необходимо организовать мистический треугольник между мной, вами и Вячеславом Ивановым, – говорит Минцлова, и глаза Андрея Белого загораются.

Уже через пару недель он одержим идеей темного заговора настолько, что чувствует попытки злодеев «что-то сорвать и обложить тьмой».

28 мая в три часа ночи в окрестностях Петербурга пытается взлететь первый российский аэроплан. Несмотря на конфиденциальность, посмотреть на полет собирается приличная толпа зевак. Взлететь не получается, публика уходит разочарованной. Златокудрый Аполлон смотрит на все происходящее с легкой усмешкой.

Июнь

5 июня воздушный шар «Генерал Ванновский» падает с высоты 900 метров недалеко от колонии «Веселый поселок» под Петербургом. Наблюдавшие за полетом кричат, кричат и находящиеся в корзине воздушного шара аэронавты, но их криков не слышно. Падение длится две минуты. Один из аэронавтов гибнет на месте, остальные доставлены в больницу со множественными переломами.

Лето, лето, лето. Чувство падения охватывает Нину Петровскую: ей кажется, душа ее летит в бездну хаоса. 8 июня Нина уезжает во Францию в надежде больше никогда, никогда, никогда не видеть Брюсова. «Мы делаем все более и более страшные опыты, наша жизнь становится похожа на