Запретная. Враг отца - Марианна Кисс

меня сейчас вырвет от неприятного процесса. Машинально упираюсь в его ноги, пытаюсь оттолкнуть крепко держащего меня за голову мужчину. Но он как будто одеревенел в забытьи, не понимает как это для меня неприятно, я пыталась первую минуту… но, нет.

Начала интенсивно выкручиваться, вырываться.

— Чёрт, Софья, — он резким движением он схватил меня под мышки, заставил встать, повернул к себе задом и толкнул ладонью между лопаток. Я согнулась, уперлась животом в диван, и в тот же момент почувствовала в себе член. Он вошел в меня и заполнил.

— Хорошо, я понял, — Давид сразу схватил меня за ягодицы, сжал их и начал толкать в меня член сильнее и сильнее.

Спустя минуту это уже не так неприятно, но пока не пойму, в чём должно быть удовольствие. Возможно, во время секса только мужчины его получают, а женщины — только инструмент для достижения мужчиной высшей точки…

Пальцы Давида скользнули у меня между ног, коснулись клитора. Я вздрогнула. Словно пронзил небольшой, но ощутимый удар тока.

Давид склонился надо мной, обхватил тело, тронул грудь, схватил сосок.

Боже… и я начала чувствовать. Да, я начала чувствовать. Все его действия они как будто не случайны. Они для того чтобы мне было хорошо.

— Девочка… — прошептал у меня возле уха, — малышка…

От этого шепота моя кровь превратилась в сладостную субстанцию и медленнее потекла по венам.

Закатываю глаза, открываю рот, выпускаю из него тихие стонущие звуки. Но мне хочется по-настоящему кричать. Реально хочется закричать во весь голос. Не знаю, от удовольствия, радости или счастья. Ничего этого пока ещё нет, есть только странные сладкие ощущения, от которых дыхание учащается.

Дыхание Давида охлаждает мою вспотевшую под волосами шею. Движения все интенсивнее. Знаю, что это значит.

Внезапно он вытаскивает член, потянув за плечо, заставляет разогнуться, поворачивает к себе передом. Сажает на спинку дивана, раздвигает ноги, подхватывает их, придерживая меня за спину и снова вставляет член. Теперь мы друг напротив друга. Глаза в глаза.

Давид держит меня под бёдра и насаживает на член.

Вот оно, то чего я так хотела. Сейчас я чувствую именно то, что должна. Удовольствие, радость и …даже счастье. Потому что вижу его горячий взгляд, его животное выражение лица. Чувствую его запах. Губы обхватывают мои, язык безумно гуляет по нёбу. Мы сливаемся, врезаемся друг в друга.

Отпускает губы, целует шею, грудь и раз за разом вставляет в меня член.

Начинаю стонать громко, длинно, бесконечно. Бессвязные звуки вылетают из моего рта. Хватаюсь за плечи Давида, за его мокрую шею. Между нами всё давным-давно мокро. Каждое движение, каждое касание бедер это влага.

Давид снова остервенело, впивается в губы. Раздвигает ноги уже до такой степени, что дальше некуда. Схватился за бедра и начал тереться об меня, не отпуская, и уже не отодвигаясь. По моему телу мгновенно разливаются волны оргазма. Давид с силой вставил в меня член и ещё раз. Безжалостно вставляя в самую глубину, до конца, до самого края, насколько это возможно, во всю его длину.

Сильнее схватила его за шею, чтобы не упасть назад, не скатиться с дивана. Кажется, уже сама двигаюсь, помогаю ему.

Закрываю глаза, в исступлении вытягиваюсь в струну. Выгибаю назад спину. Главное — не отпустить его шею, главное — не упасть.

Давид подхватывает меня, делает несколько шагов, мы падаем на широкий гостиничный диван. Я, всё ещё в оргазме, Давид, продолжая исступлённо трахать моё вытянутое от удовольствия тело.

— Сука, — проговорил, нависая надо мной, — что ты сделала, маленькая, хитрая сучка? — застонал, заполняя меня, ещё и ещё раз. — Добилась своего, — валится рядом со мной на диван и тут же скатывается на пол. — Всё-таки добилась своего, маленькая сучка, — слышу его довольный голос, рвано дышу и улыбаюсь.

Да, если это то, чего я хотела, то я этого добилась.

Давид

Она скатилась с дивана прямо на меня. Улеглась, подпёрла кулачком подбородок, смотрит мне в глаза.

— Я тебя люблю, — проговорила тихо.

— С чего бы это? — довольно усмехнулся.

— Просто, — Софья положила голову мне на грудь.

Держу, обхватил двумя руками, закрыл глаза, боюсь пошевелиться…

***

Стук в дверь прозвучал пронзительно громко, я едва разлепил глаза, глянул на спящую рядом Софью. Мы прикрытые пледом заснули на мягком ковре в гостиной.

Звонок повторился. Я нехотя встал, схватился за джинсы, валяющиеся на полу, натянул их, пошел к двери. Нажал кнопку экрана домофона, не работает… но кто-то упрямо трезвонит в дверь.

— Кто?

— Это консьерж, тут вам письмо передали, я принесла, — женский голос.

Я повернул замок… дверь резко открылась. Мощный удар в лицо откинул меня назад. Несколько человек в черных балаклавах вошли в квартиру. Я попытался дернуться, но ещё один мощный удар в челюсть послал меня в нокаут. На грани сознания и без сознания я упал на пол.

Где-то на пороге потери связи с реальностью сквозь тонкие щёлки слипающихся век вижу, как кто-то перекинул Софью через плечо, слышу, как она кричит — Давид! — тянет ко мне руки… а дальше темнота.

Софья

Дергаюсь, вырываюсь. Пытаюсь освободиться из рук человека в чёрном. Давид лежит на полу. Не знаю, они убили его или нет. Он не двигается совсем. В приступе страха и истерики кричу так громко, что у меня самой вот-вот лопнут перепонки.

Что происходит. Кто эти люди? Зачем они забирают меня?

А вдруг это люди того бандита, который погиб в тюрьме. Что, если он не погиб, а спокойно живёт сейчас где-нибудь и единственное его желание — заполучить меня.

Меня запихнули в машину. Замотанная в плед в страхе прижимаю к себе толстую ткань.

— Поехали, — сказал один из людей, когда все они сели в машину.

Двое по бокам от меня. И двое впереди.

— Куда вы меня везёте? — сердито смотрю из-под бровей на того что впереди, он кажется здесь главный.

Он спокойно стягивает с головы балаклаву и я вижу Алексея Вельского.

— Привет, Софья. Да, задала ты мне задачку. Ну ладно считай, я прощаю тебе это небольшое приключение.

— Какое приключение, вы о чём? Я взрослый человек, сама распоряжаюсь собой и нахожусь там, где хочу находиться, с тем, с кем хочу, — говорю гордо.

— Дело в том, что с недавнего времени, всё что касается тебя — принадлежит мне, — повернулся, осматривает мои голые плечи. Я посильнее натянула плед, боюсь, вдруг он выскользнет у меня из пальцев и останусь голая перед ними.

— С чего бы это? — начинаю постепенно понимать что к чему.

И пока