Век живи – век учись - Козьма Прутков

Гюгель (пишет): «Покорнейший слуга» изволите написать своеручно?

Де Лагероньер: Разумеется, братец, – какой ты несообразительный!.. (Подписывает.) Вложи в пакет и отправь. Да не забудь к Пино, а потом ванну с отрубями. Я еду развлекаться.

Гюгель: Сердце радуется, ваше превосходительство, когда изволите так говорить.

Де Лагероньер уходит.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Гюгель (подходит к авансцене): Честолюбец ушел, но (оглядывается) не бывать ему товарищем! Это место принадлежит мне! Клянусь своим рангом, я сыграю ему такую штуку, что министр плодородия будет смотреть на него – с омерзением!.. (Забирает бумаги и уходит.)

Действие II

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Кабинет министра плодородия.

Министр плодородия (один): Многие думают, что я достиг высшей точки почестей, и завидуют мне. Глупая толпа ползающих рабов! Они не знают, что человек истинно великий, истинно государственный, никогда ничем не доволен… Что мне в этом министерстве? Это – песчинка на берегу морском! Я заберу в руки еще и министерство здоровья. Надобно только найти такого товарища, который был бы слепым моим орудием, в котором были бы преданность и усердие; тогда я взвалю на него все плодородие и – хватаюсь за здоровье!.. Но где этот товарищ? Слишком способного мне не надо; ленивца также не хочу; нужен человек работящий и – который бы мне удивлялся… Удивлять я могу, за этим дело не станет! Биенинтенсионне говорил мне о каком-то де Лагероньере, но этим полковникам верить нельзя; у них есть задняя мысль, – пожалуй, прикомандирует соглядатая? Вот если бы мне самому увидеть этого де Лагероньера, я бы сразу отгадал человека; но посылать за ним нет предлога, а ехать к нему своим лицом – неприлично!.. Не знаю, что делать?

Входит человек с письмом.

Это что? Ба! От самого де Лагероньера! (Читает) «Что есть лучшего?» Гм! Гм!.. «Желтый цвет лица… прыщик… вселяет подозрение». Это правда! «Будущность страны… сыну отечества… содействовать… мудрым предначертаниям… с совершенным почтением». – Мне нравится слог. Хороший образ мыслей. Образ мыслей отличный! Может быть, он подделывается под меня, но это доказывает преданность, это хорошо. Да кроме того, в письме видна глупая наивность. Таких людей я люблю, такого мне и нужно, я не мог бы отыскать лучшего. Теперь надо его чем-нибудь обязать, чтоб возбудить удивление и благодарность и тем навсегда привязать его… Что бы ему сделать? Подарить ему мои старые эполеты, когда я был еще военным? Он будет благодарен, но это не удивит его, этому бывали примеры… Ба! Нашел! Поеду к нему своим лицом! Этой чести он не ожидает и никогда не забудет… Эй! Человек! карету!.. Поеду своим лицом и – привезу эполеты… Удивлять так удивлять! Обязать так обязать! Карету, говорю я!

Входит полковник Биенинтенсионне.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Биенинтенсионне: Извините, милый друг, что без доклада! Хотел застать вас – за работою! Так приятно видеть государственного человека в своем святилище… (Подходит к письменному столу.) Вечные занятия? Вечные соображения о благе нашего любезного отечества!

Министр плодородия поспешно прячет бумаги.

Что это? Недоверие! Стыдитесь, любезный друг, иметь от меня секреты! Мы должны идти рука об руку, должны служить одному делу, вместе обуздать безумное направление века!

Министр плодородия: С этим я согласен.

Биенинтенсионне: Задача трудная! Волнение умов и запутанность понятий удивительные! Хорошие люди редки, настоящее понятие о чести и долге все более исчезает. (Таинственно и многозначительно) Я в настоящее время знаю очень немногих благонадежных, – остальные почти все у нас вписаны. Скоро придется вписать и последних. Исключаю одного, именно: господина де Лагероньера. Это человек золотой; этот бы и вам пригодился.

Министр плодородия (в сторону): Хоть я и решил взять его в товарищи, но сделаю это будто в угождение полковнику. Эта каналья может пригодиться. Et de cette manière je erai d'une pierre deux coups[79], – и его также обяжу благодарностью, таковы мои правила! (Громко) Конечно, может быть, господин де Лагероньер человек очень достойный, но я уже выбрал себе товарища и не располагаю более этим местом. (В сторону) Il faut se faire prier[80].

Биенинтенсионне: Что слышу, любезный друг, вы взяли товарища, не посоветовавшись со мною? Вы на меня плюете? (Грозит ему пальцем) «Не плюй в колодезь!»

Министр плодородия: Что же делать, я дал слово.

Биенинтенсионне: Вольному воля, спасенному рай! Кстати, о воле; помните ли, друг мой, ваше прекрасное стихотворение о воле или о свободе, которое вы написали, когда были еще учеником политехнической школы? Оно начинается так: «Народов идеал, свобода золотая!»

Министр плодородия (с испугом): Полноте, полноте! Мне было семнадцать лет, когда я написал эту глупость!

Биенинтенсионне (декламирует): Семнадцать только лет, не более того! (Шутливо) Ce qui est différé n'est pas perdu[81].

Министр плодородия (в сторону): Этот аспид мне угрожает; моя хитрость не удалась, надобно сдаться… Но как они узнали это проклятое стихотворение, которое я сам давно забыл?

Биенинтенсионне (декламирует): «Народов идеал, свобода золотая…»

Министр плодородия: Ради бога, полковник, перестаньте; нас могут услышать… Если вы ручаетесь за вашего де Лагероньера, мне достаточно вашего желания, чтобы сделать вам приятное. Мне ничего не стоит взять назад данное честное благородное слово и сделать товарищем де Лагероньера.

Биенинтенсионне (целует его взасос): Драгоценный вы мой друг! Благодарю вас, я этого никогда не забуду! А де Лагероньер будет служить вам верой и правдой!

Министр плодородия (жмет ему обе руки): Для любезнейшего полковника сделаю более: поеду сам к де Лагероньеру и подарю ему пару своих старых эполет, когда еще был военным!..

Биенинтенсионне (хитро): Учеником политехнической школы?

Министр плодородия (в сторону): Аспид, свинья!

Биенинтенсионне (целует его взасос): Благодетель вы мой, этого никогда не забуду! (В сторону) Струсил, подлец! И тебя впишу, коли обманешь! (Громко) Истинно, истинно глубоко вам благодарен.

Министр плодородия: Да посидите немножко, побеседуемте, поговоримте о чем-нибудь. Ваша беседа поучительна и драгоценна для всякого государственного человека.

Биенинтенсионне: Не могу, мамочка, спешу в министерство народного подозрения. (Уходит.)

Министр плодородия (кричит): Карету, как сказано выше!

Действие III

Магазин Пино. Пино, Гюгель, разные покупщики; спустя несколько времени входит Биенинтенсионне.

Гюгель: Неаполитанского мыла – фунт. Казанского – три фунта. Лоделавану большую склянку. Завернули?

Пино: Завернул-с.

Гюгель (скороговоркой): Красного перцу – фунт, крепкой водки – склянку, серной кислоты – две склянки; поскорей заверните особо.

Входит Биенинтенсионнеи слышит последние слова.

Биенинтенсионне (в сторону): «Заверните особо!»