Развод. Мусор вынес себя сам - Каролина Шевцова

в голос заливается Рая. – Выглядишь отдохнувшей, даже вон, румянец на щеках. Аниска, пиши. Мы все успеем, и на пляже поваляться, и поработать и даже допьем наш юбилейный вискарь, хочешь?

- Нет! – На всякий отсаживаюсь от сестры. Состояние после вчерашнего такое, что становится понятно - лучше работать, чем так отдыхать.

И я пишу. Все две недели. Утром загораю, плаваю с маской, днем отсыпаюсь, по вечерам гуляю с Раей, ночи провожу за ноутбуком. Слова льются сами, как будто я открыла какой-то шлюз внутри себя.

На второй день у моей повести уже сотня читателей. На пятый - появляются первые хейтеры. На десятый Рая, как одержимая, создает мне фан-страницу в соцсетях и заказывает у дизайнера обложку. Я смотрю на нежную, стильную картинку с силуэтами двух людей и чувствую легкое головокружение. Это - мне?

На четырнадцатый день мы уже в аэропорту, ждем рейс домой. Я проверяю почту и замираю.

Письмо от администрации «ЛитВета». Они приглашают «талантливого автора» на книжную выставку в Москве!

Но ждут на встрече с читателями не меня. Не Анису Самойлову. А Нику Зельбер - тот самый псевдоним, который мы с Райей придумали в порыве веселья.

Я смотрю на имя в письме. Ника Зельбер. Загадочное, дерзкое, женственное. Мое альтер эго. Моя самая большая тайна, которую никто не должен узнать!

Глава 14

- Я не пойду. Слышишь, Рая? Ни за что не пойду!

Пытаюсь слезть с кресла, но кто б меня слышал. Рая хмурится и еще более грозно нависает надо мной.

- Это же самоубийство! Меня узнают! Боря, наши ребята, партнеры... Давид, в конце концов! - голос срывается на визг. – Представляешь, что скажут люди? Жена директора «Книжного дома Самойловых» - королева порнографии!

Рая невозмутимо поправляет подушку у меня за спиной.

- Во-первых, бывшая жена.

- Пока еще нет.

- Но скоро. – Она прищуривается. - Во-вторых, не королева, а так, принцесса начинающая.

- Фрейлина, тогда! Принцессы не начинают, они либо есть, либо нет!

- Ладно, фрейлина, - легко соглашается сестра. – И никто тебя не узнает, чем угодно клянусь! Ты сейчас совсем на себя не похожа. И стенд твой в другом зале.

- А лучше бы в другом городе, - почти плачу я. - Рая, миленькая, ну не могу я! Это же реально, смешно! Бабе пятьдесят лет, а она пишет про любовь, большую и невозможную.

- В смысле, невозможную? - Рая поднимает бровь. - Аниска, не тупи! Если Илюха и Катюха не будут вместе, я тебя из дома выгоню!

Она делает шаг назад и внимательно рассматривает результат своей работы. Я тоже хочу глянуть, тянусь к зеркалу на стене, но Рая останавливает меня на полпути:

- Сиди. Не рыпайся.

Опускаюсь обратно и жду, пока сестра достанет из чемодана очередную кисть. Раечка у нас талантливый визажист. Точнее была им. Она давно сменила свадебный макияж на грим в кино, и сейчас сестра не просто работает, она творит.

Я знаю, что в ее силах нарисовать мне любое лицо, даже черепашки ниндзя, но все равно боюсь, что у нас ничего не получится.

Сижу и играю в угадайку – что делает со мной Рая в данный момент? Видеть я себя не могу, но чувствую ее руки и косметику. Много, очень много косметики.

Плотный тон. Темные, безупречно ровные брови, у меня таких в жизни не было. Ярко-алая помада. Рая рисует стрелки и родинку у уголка губ - крошечную, но кардинально меняющую все выражение лица.

- Зажмурься. Ты же не хочешь тени как у панды?

Она вставляет мне в глаза линзы, насыщенного темного цвета. С ними взгляд становится глубоким, и почти чужим.

Финальный аккорд - парик. Иссини черные волны, падающие на плечи. Не мои привычные светлые пряди.

Рая молча отступает, пропуская меня к зеркалу. Оттуда на меня смотрит… какая-то женщина. Уже не Аниса. Еще не Ника. Гибрид. Чужой и знакомый одновременно. Страшно. И так волнительно.

- Ну что, фрейлина, - Рая хлопает меня по плечу. - Пора наряжаться.

Она выносит из гардеробной стопку вещей и торжественно вываливает их на диван.

- Давай выбирать, во что будет одета, а точнее раздета наша Ника.

Я чувствую, как подкашиваются ноги.

- Ты с ума сошла? - выдыхаю я. – Это же неприлично!

- А писательница эротических романов и должна выглядеть немного неприличной, - перебивает Рая. - Смотри. Пиджак застегнут. Со стороны - строгий, почти мужской костюм. А потом ты его... хоба! - она делает выразительный жест руками, - ...а под ним только этот кружевной топ и твои идеальные сиськи! Стриптиз при всех пуговицах. Мужчины с ума сойдут!

- Там будут женщины, Рая. Мужчины книг не читают, тем более мой жанр. Это же не технофантастика, - бормочу я, но пальцы уже тянутся к брюкам. Хорошие такие, цвета крема в банке.

Пока я переодеваюсь, Рая роется в своих шкатулках.

- Кулон нужен... что-то дерзкое... – шепчет она себе под нос.

- Можешь не искать, я все равно вот это твое «хоба» делать не буду, я лучше вниз рубашку надену.

- И на родительское собрание! – Шипит сестра, как вдруг лицо ее меняется, приобретает такое мечтательное выражение, что становится страшно.

- Чтобы ты ни придумала, я это не надену, - предупреждаю младшенькую.

- Анисочка, - воркует она. – Ты можешь не надевать, ты главное примерь!

Она выбегает из спальни с картонным пакетом, от вида которого у меня перехватывает дыхание. Тот самый комплект нижнего белья. Напоминание о том, на что я решилась, чтобы спасти семью, и свидетельство того, что склеить разбитое невозможно.

- Нет, - качаю я головой. - Рай, нет. Я не могу. Это стыдно!

- Можешь, - ее голос становится неожиданно мягким. - Это не стыдно. Это красиво. У тебя идеальная кожа, ни одной растяжки. Ты сложена, как девочка. Почему ты должна это прятать?

Она достает и открывает злополучную коробку. Там лежит не просто белье. Это настоящее произведение искусства из черной с вышивкой ткани и тончайших кожаных лямок, которые обвивают грудь как ремни портупеи.

- Так даже лучше. – Рая застегивает на мне пиджак. – Не надо никакого хоба, сиди одетая, но вот эти кожаные полосочки в вырезе. Это же просто…

- Восторг, - шепчу я, глядя на себя в зеркало. Я ловлю свое отражение и не верю