Джей - Kriu

Он примерно знал, через что должен был пройти ребенок Синтии, но в самых общих чертах. И он совершенно не хотел знать ЭТО в деталях. Но он должен. Ему нужно примерно понимать, через что прошел ребенок (Би… даже не имя. Просто номер. Марко даже не знал, как его зовут. Ребенок не знал, как его зовут! И теперь они никогда не узнают). Марко должен хотя бы попытаться узнать о его жизни.

Мужчина тихо, но очень мучительно застонал, после чего громко уронил голову на стол.

В дверь немедленно постучали.

— Марко? — донеслось из-за двери — Ты там в норме, братан?

— Нет, Герр, я не в норме, — очень терпеливо ответил Марко — Но я еще не застрелился, не воткнул в себя меч и даже не ушел в запой. Вы можете наконец отойти от моей двери и перестать прислушиваться к звуку моего дыхания, — со все тем же безграничным терпением проинформировал задверных засадников командир первой дивизии.

— Хммммм… — недоверчиво протянул Герр.

И судя по звуку даже не подумал сдвинуться с места. Марко очень тяжело вздохнул, продолжая лежать головой на столе. Ладно… возможно, он немного переборщил, когда после совещания с Папашей пошел и выпил все спиртное из их погреба. Но у него Мистический Дьявольский Фрукт Феникса, а значит, повышенная регенерация даже тогда, когда он этот фрукт не активирует. А это значит, что ему ОЧЕНЬ тяжело напиться. Буквально почти невозможно… и что ж, в тот день он попытался совершить невозможное.

А потом, когда он умудрился сотворить этот подвиг, выпив около сотни бутылок спиртного самых разных видов, в его пьяную башку взбрела «гениальная» мысль полететь в Ватер 7 прямо сейчас. В тот момент он был слишком пьян, чтобы вычислить примерное расстояние и время полета, поэтому не осознал, что ему будет «слегка» трудновато лететь около десяти дней без перерыва. Впрочем, это сокровенное осознание оказалось совершенно неважным в общей схеме вещей, ведь, как оказалось, бухие птицы просто отвратительные летуны. Иначе говоря, Феникс потерял контроль над своим полетом и тихо плюхнулся прямо в соленую, морскую воду. После чего немедленно устремился на дно.

Благо один из ребят успел его вытащить, и Марко Феникс избежал самой позорной смерти в истории команды Белоуса. Но после этого возникла уже другая проблема — теперь все члены команды считали, что он свихнулся и таким вот замудренным образом пытался покончить с собой (кроме Папаши. Тот только грустно покачал головой и рявкнул, чтобы ближайшие к Ватер 7 корабли плыли быстрее). Марко не знал радоваться или плакать из-за того факта, что все слишком его уважали, чтобы поверить в правду. А именно, что он допился до такой степени, что просто упал в воду и чуть не умер безо всякой задней мысли.

Мужчина снова стукнулся головой о дерево стола (слава его регенерации за то, что Марко не знал значения слова «похмелье»), после чего достаточно собрался с мыслями, чтобы подняться и открыть ЭТО.

После примерно десяти минут вдумчивого чтения, Марко Феникс ощутил непреодолимую потребность повторить свой вчерашний загул, окончательно разочаровался в человечестве как виде, возжелал мучительно изничтожить каждого, кто принял участие в написании ЭТОГО (даже работников типографии, которые видели, что они печатают), и преисполнился неподдельным уважением ко всем детям, что пережили ЭТО и остались относительно в своем уме. А особенно к своему с… сыну, который, судя по отчету Багги, пытался в меру своих очень ограниченных возможностей наладить другим детям хоть какое-то понятие нормальной жизни. Или хотя бы стабильности.

Примерно на этой мысли Марко захлопнул мерзкое порождение больного садистского разума и еле удержался от желания ЭТО сжечь. Он еще не все прочитал. О, далеко не все. Нужно будет попросить Ба… людей Багги сообщить ему о любой информации по авторам этого… проекта. Марко нужно кого-нибудь из них покалечить. И чем больше они будут страдать, тем лучше.

Хотя… возможно, очередь желающих будет слишком огромной, чтобы Марко мог туда втиснуться. И первым в очереди будет Ясопп.

Проклятье… как ему вообще говорить с… со своим сыном? На месте парня, Марко обходил бы авторитетные фигуры по огромной дуге и приближался бы, только чтобы эти самые фигуры пристрелить!

Марко Феникс издал новый мучительно жалобный стон и снова бухнулся головой о столешницу.

— Бр… — снова донеслось из-за двери.

— Заткнись, Герр! — крикнул Марко, — Не до тебя сейчас!

— Хорошо, братан, — покладисто согласился Герр.

И Марко Феникс был готов с головой погрузиться в меланхолию, но внезапно его прервал звонок стоящего рядом ДенДена. Мужчина очень тяжело вздохнул и начал вслепую нашариваться трубку улитки — поднимать голову со стола в ближайшее время он не собирался. Наконец, блондин нащупал трубку и снял ее с рычага.

— Марко Феникс, йой, — спокойно сказал лежащий на столе мужчина, — Что у вас за вопрос?

— Здравствуйте, — донесся изо рта улитки такой же спокойный голос — Меня зовут Джерри. И у меня есть для вас… новости, — совсем не зловеще произнес Джерри.

Сидящий у двери командира первой дивизии мужчина выглядел как плотно сложенный, бандитского вида пират средних лет. Его темные, с легкой кудрявостью волосы были собраны под темно-зеленой банданой, а на лице росла небольшая, но аккуратная борода. Мужчина весьма ей гордился. Она шла к его дворянской белой рубашке, темно-зеленым брюкам и висящей на боку шпаге.

Герру оставалось дежурить у двери Марко примерно два часа, пока его не сменит старина Карло. И лично Герр считал, что они немного перебарщивают. Конечно, старожилы рассказывали, в какой депрессии был Марко, когда узнал о смерти своей девушки. Говорили, что ему потребовалось почти полгода, чтобы начать более-менее нормально функционировать, и что он до сих пор запирается в своей каюте в день ее рождения. Возможно, узнать, что его девушку убили отчасти из-за него, а сына отправили в какой-то правительственный лагерь садистов, было не просто вскрытием раны, а варварским раздиранием этой самой раны и последующим поливанием ее кислотой. Но командир всегда был очень сильным мужиком. Герр сильно сомневался, что он бы пошел кончать с собой из-за чего-то подобного. Братан скорее приложил бы все силы, чтобы позаботиться об этом несчастном пацане, а не бросил бы его совсем одного в этом огромном мире.

Да, Герр вполне верил, что Марко мог так сильно набухаться, что чуть не утонул. Это было гораздо реалистичнее, чем попытка суицида.

А потом дверь каюты командира резко открылась, чуть