Мародеры на дорогах истории - Аполлон Григорьевич Кузьмин

Массовость. Молодежи у вас не будет. Тальковых больше не будет, а на остальных они не клюнут. Они — наши. С пассионарными людьми вы работать не умеете, да их и очень мало. Например, родители, у которых украли ребенка. Или идейный патриот — таких 0,05 %, т. е. достаточно 5–6 Жириновских, чтобы оттянуть половину пассионариев.

Здесь хорошо идут шайки с развитыми внешними формами — монархисты, фашисты.

Вы, тупой сброд, не понимаете, что самые страшные фашисты и монархисты — это те, которые никогда, нигде вслух об этом не заикнутся, те, кто организует все (якобы) по самым демократическим нормам. Но здесь надо иметь традиции, структурное мышление, глубокий опыт и постоянную, всепоглощающую ненависть. Только когда уходят от внешних форм оппозиции и переходят к эффективным высшим, многообразным формам оппозиции, т. е. практического воплощения ненависти и мести. Мы говорим это открыто, т. к. вы еще настолько неразвиты, и развиваться вам уже не дадут.

Да, вас многие поддерживают. Но все сидят по домам не зная своей истории и направлений. Мы дадим им свой вариант вашей истории. Очень важно сейчас предотвратить любыми способами нагнетание, обострение межнациональных отношений в областях чисто русских, т. к. это может резко снизить управляемость быдла. Ведь перед тем, как зарезать свинью, ее ведь гладят. А вы, свиньи, фашистский народ, у которого хоть, правда, можно подобрать элиту более-менее.

Информация. Информация внешняя — у вас нет фондов, аналитиков такого класса, как Дм. Янов и т. д. Кроме Шафаревича, у вас нет вообще мозгов. А этот ублюдок обречен, как и Ю. Власов. Кстати, мы очень думаем о Солженицыне.

Информация внутренняя — сейчас облегчена, хотя МБ серьезно занимается вами, одновременно мы, где можно и нужно, тоже работаем. Говорю открыто. Опыт дело наживное.

Как любят здесь говорить — мы вас опустим. Сейчас будет проведена гуманизация образования, в результате чего предметы, структурирующие мышление правого и левого полушария мозга, будут уменьшены и деструктурированы — а) язык и литература, б) физика и математика. О истории — говорить нечего. Пусть учат экологию, монстров ВПК, танцы, приучаются к сфере обслуживания (и чем раньше, тем лучше).

НИКАКОЙ ВЫСОКОЙ ТЕХНОЛОГИИ. Через 5 лет мы закроем половину ваших институтов, а в другой половине будем учиться мы. Пустим туда цыган, армян, чечню…

Я очень разнервничался от вашей книжонки и после обсуждения решил показать вам, что все равно вы ничего не сделаете. Все, что будет — все известно, контролируемо и тайно управляемо. Пока, конечно, не все.

МЫ НЕНАВИДИМ ВАС БЕЗМЕРНО. Эта ненависть дает силы улыбаться вам, внедряться к вам в доверие и руководить вами, показывая "заботу" о вас и ваших детях и будущих внуках и правнуках. НЕНАВИЖУ Россию".

Какой фашизм нам угрожает?[10]

Слово "фашизм" в политическом лексиконе ныне едва ли не самое употребительное. Его склоняют на митингах, в средствах массовой информации, в бытовых перебранках в качестве самого крепкого "морского" ругательства. А наряду, с этим реальная идеология нацизма разными путями внедряется в сознание и политическую практику чаще всего как раз теми, кто более всего кричит об угрозе фашизма. На встрече у М.С. Горбачева 23.10. 1989 года Н.П. Шмелев открыл "фашистское движение" "внутри профсоюзов" ("Россия", 1989, № 1). Звучало это непривычно все-таки производители материальных благ. Советник экс-президента предложил более эластичную формулу: "красно-коричневые", которую с энтузиазмом подхватил и первый "всенародно избранный" президент с его экзотической командой. А тем временем борцы с "красно-коричневыми" усиленно пропагандировали роман Д. Гранина "Зубр", главный герой которого трудился в поте лица в самых мрачных заведениях ведомства Гиммлера, а общества "Мемориал" и "Апрель" сыпали очередями интервью, разжигая нацистские настроения в Прибалтике и продвигая к власти прямых наследников немецкого нацизма в Прибалтийских республиках.

В последнее время любование нацизмом проникло и в некоторые группки, называющие себя патриотическими, что дает повод говорить якобы о реальности "русского фашизма". Слабая и даже порой негативная реакция на тревожный голос С. Кургиняна невольно усиливает опасения в связи с этим.

Чтобы понять все эти странные коловращения около фашизма, очевидно, необходимо разобраться в самом термине. Надо определить, как родившийся в Италии "фашизм" соотносится с национал-социализмом, сионизмом и оккультно-масонскими орденами. Попробуем также выяснить, возможен ли в принципе "русский фашизм", поскольку всякий иной в России может быть только оккупационным.

При огромной (более 50 тысяч наименований) литературе о фашизме, серьезных работ не так уж и много. И это естественно, потому что проблема слишком актуальна политически и многих затрагивает. Подавляющее большинство авторов — лица еврейского происхождения и подавляющее большинство работ сфокусировано на немецком национал-социализме. Это тоже понятно: именно немецкий нацизм подчеркивал антиеврейский характер своей идеологической доктрины, тогда как в других фашизмах — собственно "фашизмах" если и были некоторые элементы расизма или антииудаизма, то чаще всего как влияние немецкого нацизма. А в результате на идеологическом и политическом уровне часто все смешивается или одно подменяется другим. Скажем, обвинения в антисемитизме", с которыми представители иудаистских общин могут без сколько нибудь серьезных оснований выступить по любому адресу, почти автоматически приравниваются к риторике о фашизме, шовинизме и тому подобном. А ортодоксальный (скажем, итальянский) фашизм в этом отношении ничего не добавил по сравнению с предшествующим временем. Скорее наоборот.

По своим лозунгам фашизм со стороны может выглядеть вполне приличным. Он признает принцип социальной справедливости, хотя и понимает его не с точки зрения интересов основной массы тружеников. Он отвергает классовую борьбу и стремится преодолеть ее созданием корпоративного общества — и в хозяйственной, и в политической сферах. Он обращается к истории и традициям с целью найти в них дополнительные опору и стимулы в решении часто непростых современных проблем.

Само понятие "фашизм" имеет основным значением "объединение". Но его можно истолковать и от римских "фасциев" — пучков прутьев с топором, символизировавших власть. И для такого двойственного истолкования основания обычно были. "Порядок", строго иерархически выстроенная власть принимали, как правило, милитаристские формы.

Пороки фашистской организации общества обычны для всякой системы, строящейся сверху вниз: никем не контролируемая власть становится самоцелью, высшие звенья ее освежаются лишь в результате случающихся внутренних "разборок", и, в зависимости от обстоятельств, такая власть ограждает себя явными или неявными репрессиями, а также безудержной демагогией. Обычно в этом и усматриваются общие черты "фашизма" и "сталинизма". Но это вообще черты всякой бюрократии, о сущности которой Маркс написал по крайней мере почти за столетие до появления и фашизма, и государственного