На Харроу-Хилл - Джон Вердон

— Руби, на данный момент мы исходим из того, что он может быть жив, — сказала Морган.

Руби‑Джун впервые за весь визит широко улыбнулась:

— Спасибо, сэр! Вот и я так думаю. — Она с энтузиазмом почесала пса за ушами. — Слышал, Такер? Мама всё ещё при уме. Нас не увезут в дурку. Пока нет.

Морган протянула визитку:

— Если увидите его снова, Руби, сообщите нам немедленно. Здесь мой личный номер — звоните в любое время.

— Спасибо вам. Если б у Вона была хоть малость ума, он бы тоже поблагодарил.

Пробираясь обратно сквозь заросли, Морган вслух терзался: не слишком ли многого сказала Руби? Или, наоборот, слишком мало? Следовало ли просить её молчать? Гурни ответил, что, вероятно, это не имеет особого значения. Моргана это не удивило — и не успокоило. Выйдя на дорогу, Гурни подошел к Словаку и передал ему рассказ Руби‑Джун.

Глаза Словака вспыхнули задумчивым восторгом:

— Значит Тейт, мило перекинувшись с ней парой слов, едет ещё пару километров по дороге и натыкается на другую местную леди, которая, как назло, в два часа ночи торчит на улице, и бог‑знает‑чем занимается. На этот раз он выходит из машины, перерезает ей горло, швыряет тело в дренажную траншею — и катит убивать Ангуса Рассела!

— Это один из возможных вариантов. Что у вас по новой жертве?

— Мэри Кейн, семьдесят лет, бывший школьный библиотекарь. Жила в маленьком коттедже напротив первого поворота на Харроу‑Хилл. За поворотом — старая сторожка при «Домике у озера».

— Есть примерное время смерти?

Словак провёл ладонью по рыжим вихрам на макушке:

— Думаю, не меньше двух суток. Классические признаки ранней стадии разложения. Минуту назад туда прошёл Фэллоу. Он даст более определенный интервал. Если выйдет «два–три дня», то это ляжет и на убийство Рассела, и на рассказ миссис Хупер.

Эти самые «классические признаки» показались Гурни слегка показной бравадой — попыткой Словака выглядеть привычнее к подобному, чем он был на самом деле. Вид двухдневного трупа в траншее выбил бы из колеи любого молодого сыщика. Один только запах выворачивал наизнанку.

Оправившись от своих мыслей, Морган заговорил:

— Брэд, если Кира уже взяла место под контроль, сейчас самое время навестить Селену Карсен. Захвати Дуэйна Вулмана — на случай, если что‑то пойдёт жёстко. Помни: действуй мягко, посмотри, к чему удастся подвести. Запись с камер, где Тейт выходит из морга, доказывает, что он жив; у нас будет основание взять ордер на обыск дома его подруги, если потребуется.

— Думаете, он может быть у сейчас неё?

— Я бы предположил, что он затаился в менее очевидном месте. Но если уловишь хоть намёк на его присутствие — сразу зови подмогу.

— Есть, сэр.

Когда Словак уже разворачивался, Гурни спросил:

— Как у ваших людей с поиском камер наблюдения в округе?

— Пока нашли три, которые, похоже, снимают поток на въезд/выезд Харроу‑Хилл. Разыскиваем владельцев, чтобы получить доступ к записям — если они вообще сохранились. Буду держать вас в курсе.

Морган повернулась к Гурни:

— Готов ехать на место обнаружения тела?

До места было две минуты по той же дороге. В ста метрах от места происшествия был установлен полицейский периметр. Дежурный патрульный пропустил их автомобиль.

Сама зона была опоясана жёлтой лентой по периметру: от небольшого коттеджа на одной стороне дороги до заболоченного, заросшего травой и кустарником места — на другой.

Морган встала между фургоном криминалистов и катафалком, почти у самой ленты, вышел и окликнул Барстоу, которая совещалась с двумя криминалистами.

— Нам в комбинезоны? — спросила Морган.

— Достаточно бахил и перчаток — если не будете становиться на колени и садиться внутри периметра.

— Ты иди, — сказала Морган Гурни. — Бахилы и перчатки — в багажнике её фургона. Я подожду здесь Фэллоу. Как только он закончит с телом, поставлю его в известность насчёт ситуации с Тейтом.

Гурни прошёл к фургону, надел защиту и нырнул под ленту. Его не удивило, что Морган нашел повод остаться в стороне. В нью‑йоркские годы тот всегда умел минимизировать столкновение с самой неприятной частью любой «убийственной» сцены — с трупом.

Голос Барстоу прервал его мысли:

— Самое время для небольшой экскурсии?

— Самое.

— Начнём здесь, — сказала она и повела к коттеджу.

Небольшой домик, обшит кремовой вагонкой, зелёная дверь с медным молотком. Под двумя окнами — ящики с красными геранями. Яркие мазки придавали дому какой-то радостный вид. Небольшая веранда выходила на дорогу. На ней — кресло с лавандовой спинкой и маленький деревянный столик рядом. На столике — чашка с высохшими остатками кофе, чистая библиотечная карточка, ручка, фонарик. Всё это уже побывало под кисточкой криминалистов — искали отпечатки пальцев. Больше всего привлекло внимание Гурни - дорожка засохших кровяных капель: начиналась на столе и тянулась метра три по крыльцу.

— Похоже, горло перерезали, когда она сидела в этом кресле, — сказала Барстоу. — Конфигурация пятен — типичный выброс из крупной артерии.

Как узор на стене спальни Ангуса, отметил про себя Гурни.

— На столе был телефон, — добавила она. — Батарея разряжена. Сейчас заряжается — посмотрим, были ли звонки или тексты в минуту нападения. — Она развернулась и указала на рваную линию бурых пятен на щебне дороги: — Нападавший перетащил истекающее кровью тело через дорогу, в кусты напротив, и сбросил в дренажную траншею.

Гурни кивнул:

— Я знаю, ваши люди уже обходили дома на этой улице. Но на той стороне жилья нет. Как они обнаружили тело за кустами?

Она задумалась на секунду:

— Запах трудно не уловить при определенном направлении ветра. Хотите видеть тело?

— После дома. Ваши уже закончили внутри?

Барстоу кивнула:

— Можете спокойно работать.

Гурни вошел в крошечную гостиную. Она прошла следом. В глубине — дверь на маленькую кухню со столом и двумя деревянными стульями. Со стороны гостиной — короткий коридор с тремя дверями: ванная и две крошечные спальни.

— Признаков борьбы в доме нет, — сказала Барстоу.

— Дверь была открыта? — уточнил он.

— Прикрыта, но не заперта.

— Ключи нашли?

— Да. В дальнем кухонном ящике. Похоже, она не особенно о них переживала. Тут практически нет преступности, многие держат двери незапертыми.

— Подвал, чердак?

— И то и другое — пыль да пустота.

—