Прем Сагар - Лаллу Джи Лал

Глава 30

Шри Кришна водит хоровод с пастушками

Поведав это сказание, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж!

С пастушками как Хари водит хоровод,

По мере сил поведать сердце все влечет.

Когда шри Кришна джи унес одежды, то он такое слово дал пастушкам: „Я в картике со всеми вами буду веселый хоровод водить!“ И с той поры пастушки, живя надеждою на хоровод, с печалью в сердце каждый день вставали и почитали месяц картик. По их моленьям осень благодатная пришла.

Когда прекрасный месяц картик наступил,

То страшный зной и холод он прогнал с земли.

Пруды все налилися чистою водой,

И лотосы цветут все, блещут красотой!

С чакорою[235] кумуда[236] словно милый с милой,

Цветут, увидев ночью месяц над долиной

Чакаи[237] в горе вянут, лотосы[238] поникли

О друге-солнце[239] память здесь хранят они лишь!“

Сказав так, Шукадева джи молвил: „Земли владыка! Однажды ночью в полнолунье картика шри Кришначандра вышел из дому и видит: небеса безоблачны, по ним рассыпалися звезды, и свет луны все десять направлений озаряет; прохладный, напоенный ароматом, дует легкий ветерок, а в стороне — густой прекрасный лес своей красою дополняет все. Когда он увидал такую ночь, в его душе явилась мысль: „Я слово дал пастушкам, обещал, что осенью я с ними буду хоровод водить; теперь мне нужно выполнить его!“ Подумав так, шри Кришна в лес пошел и на свирели заиграл. Услышав звук свирели, все молодые девы, жены Браджа, страдая от разлуки, полные любви, пришли в великое волненье. И, наконец, оставив майю рода, отбросив честь семьи, покинув все домашние дела, в волненьи кое-как накинувши одежды и наряды, бросились бежать! Одну пастушку, когда она собралася уйти от своего супруга, ее супруг поймал уж на дороге, и, остановив, вернул домой и не позволил ей уйти. Тогда она, помысливши о Хари и оставив тело, первою к нему пришла. Увидев чистую ее любовь, шри Кришначандра тут же дал ей избавленье”[240].

И выслушал сказ этот, царь Парикшит спросил шри Шукадева джи: „Владыка милосердый! Пастушка эта ведь почтила так шри Кришну джи, не думая о том, что он господь; она к нему бежала, влекомая одним лишь чувственным желанием, каким же образом она спасенье получила? Прошу, ты объясни мне это, дабы недоумение ушло с души моей!“ Шри Шукадева муни сказал: „Дхармаватар! Кто воспевает добродетель и величие шри Кришначандры, хотя бы даже знание его не осенило, он все же, без сомненья, спасение и блага получает. Ведь кто, не ведая об этом, выпьет нектару, и тот бессмертным станет; и если выпьет, ведая об этом, то действие получится такое ж. Ведь каждому известно, что качества и действие вещей по собственной природе не могут не воздействовать. И такова же сила поклонения Хари. С какими б чувствами кто б ни почтил его, спасенье получает. Ведь сказано:

„Молитвы наши, четки, чхапа[241] или тилак

Не в силах принести нам пользы никакой.

Незрелые пусть пляшут[242], тщетны их усилья,

Угодны Раме[243] только чистые душой!“

И слушай: с каким бы чувством, кто бы ни почтил шри Кришну, каждый получил спасенье: Яшода с Нандою его считали сыном; пастушки почитали за любовника, а Канса, убоявшися, почтил его; приятелем считали дети пастухов, а пандавы за друга почитали; почтил и Шишупал[244], врагом его считавший; все ядавы почтили, сочтя его своим, а йоги, яти, муни господом его считали: и все потом в награду — спасенье получили. Какое ж чудо в том, что удостоилась спасения одна пастушка, которая помыслила о господе?“

Услышав это, царь Парикшит сказал шри Шукадеву муни: „Владыка милосердый! Сомнение исчезло из моей души! Теперь ты, сделай милость, продолжай сказание!“

Шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! В то время все пастушки, каждая с толпой своих подружек, прибежали к свету мира, океану красоты — шри Кришначандре так, как чистая вода сливается с водой. Красу его наряда, в котором он блистал в тот час, не мог бы описать и сам Бихари Лал[245]. Надев все украшенья, в наряде плясуна, он был чарующе и обольстительно прекрасен! И девы Браджа, увидев Хари красоту, все изумились. А Мохан, поздоровавшися с ними, сурово им сказал: «Скажите, зачем в волнении великом, покинув майю рода, вы в этот страшный лес пришли — в ночное время, в час ужасных бхутов[246], претов[247],прошли такою страшною дорогой, накинув кое-как одежды, украшения? Такую смелость проявлять не подобает женщинам! Ведь сказано жене: Хотя бы трус, порочный иль жестокий, хотя бы лживый, безобразный, прокаженный, иль кривой, слепой, хромой, калека; хотя бы нищий — кто б ни был твой супруг, но надлежит жене ему служить! Лишь в этом счастие ее и слава в мире! Закон жены, принадлежащей роду, преданной супругу— ни на мгновение не оставлять супруга. А если же супруга, оставив мужа своего, идет к иному мужу, она во множестве рождений будет обитать в аду!»“[248] Сказавши так, он молвил дале: „Слушайте! Вот вы сюда пришли, полюбовались частым лесом, чудесным лунным светом и красой Ямуны… Теперь все отправляйтесь по домам и там служите вы прилежно своим мужьям. Ведь в этом ваше всяческое благо!“ Из уст шри Кришны выслушав такую речь, пастушки все сначала, памяти лишившись, в море скорби погрузились. Потом

Все, взоры опустивши, выдавили вздох

И начали вдруг землю рыть ногтями ног.

У всех текут потоки слез из грустных глаз.

Как будто с жемчугами нить разорвалась.

И, наконец, страдая тяжко от печали, они с рыданьями сказали: „О Кришна! Жестокий ты обманщик! Сначала заиграл ты на своей свирели и сразу отнял знание у нас и мысли, душу, все, чем были мы богаты; потом, безжалостный, нас обманул и говоришь жестокие слова! Что ж, хочешь нас и жизни ты лишить?“ Промолвив так, они сказали:

„Оставили супругов, дом, родных, семью!

Забыли гордость, стыд свой, стыд перед людьми,

У нас нет никого здесь, кто б мог защитить,

Нас под свою защиту, Кришна, ты прими!

Ведь кто живет