Омская зима - Владимир Мефодьевич Башунов

были рядом Всеволод Иванов

И молодой Мартынов Леонид.

ЯБЛОКИ

Ботаник наш

                    Мария Алексеевна —

Про яблоки так вкусно говорит!

А яблоками

                  в нашем детстве северном

Еще никто ни разу не был сыт.

Она берет их,

                     красные, блестящие,

И говорит, что это — муляжи.

Досадно, что они не настоящие.

Но как они отменно хороши!

Нам яблоки красивые доверены.

Сегодня класс в счастливых огоньках.

Сегодня у Марии Алексеевны

Румянец появился на щеках!

РАБОЧИЕ СУДА

Трудна иртышская вода.

Трудна — на юг.

Трудна — на север.

Плывут рабочие суда

И дым тяжелый в воду сеют.

Плывут всей грудью навалясь…

Водой окатывают пляжи.

И волны белые, как пряжа,

За ними тянутся,

Крутясь.

ПАРОХОД

Он виден был издалека.

Большой. И рубка высока.

Мы, увидав его, очнулись —

И наши удочки качнулись.

И замелькали поплавки,

И шумно стало вдоль реки.

Под нами волны заворчали.

Над нами чайки закричали.

И замелькали лица, лица…

И пароход — труба дымится —

Нас осветил цветным стеклом,

Овеял музыкой,

Теплом.

И над спокойною водой

Прошел,

Как праздник молодой.

* * *

Осы́палась ветла —

И стало ей легко.

Я сделал все дела —

И стало мне легко.

Зажег окошки дом —

И было шумно в нем:

Пришли ко мне друзья —

И утро встретил я.

Сел на ветлу снегирь —

И сразу рассвело.

Открылась взору ширь,

А в ней белым-бело.

Николай Разумов

* * *

Я парнишка. Лечу наметом:

По тропинам крутым

                               в луга,

А что таволга пахнет

                               медом —

Я не знаю еще пока.

Нынче время несется лётом,

Но а я, замедляя шаг,

Слышу — таволга пахнет

                                      медом…

С каждым было и будет

                                    так!

* * *

Т. Белозерову

Эй! Родные мои веси,

Сумрачный простор.

Кружева мороз повесил

На отцовский двор.

Детства милые приметы,

Утро доброты,

Сколько правды, сколько

                                      света,

Сколько высоты!

Помню я все то, что было —

Памятью негруб.

Слово гладкое — кобыла,

Теплое — тулуп.

Не забуду в старом доме

Скрипы половиц,

Как летят по полю кони.

Обгоняя птиц,

Как тоскуют по заливам

В небе журавли…

Был и буду я счастливым

У своей земли.

* * *

Молодое, ладное, хмельное

Это лето — летушком зову.

Словно я над теплою волною

Далеко и медленно плыву.

Мне не надо крыльев для полета.

Проплывая в солнечном тепле,

Лишь окликнуть хочется кого-то

И сказать, что лето на земле.

ЛАСКОВЕЙ

Южный ветер нежный такой,

Рыжий степной ласковей.

Будто женщина теплой рукой

Коснулась моих бровей.

Стану в упругом тепле искать

Слова для добрых стихов,

Будет планету ветер трепать

За уши лопухов.

РЯБИНА В СУРГУТЕ

Мелкий, липкий, долгий

                                     дождик

Густо сеет.

Нарисуй мне друг-

                            художник,

Серый Север…

Обь каштановую круто

В берег било.

Шел я улицей Сургута,

Рвал рябину.

У омшелого штакета

Гибко, ало

Гроздья слепленного

                               света

Провисали.

Кислым, спелым, чуть

                                с горчинкой

Маюсь соком,

А глаза от той рябины —

С поволокой.

Крепость северного края

В ярко-рыжих

Круглых ягодах играет,

Чуть не брызжет.

Ночь в Сургут вошла

                                устало,

Над болотом

Золотой закат порвало

Самолетом.

Я к художнику приехал —

На холстине

Рассмеялась ярче смеха

Ярь-рябина.

Пламенел этюд без меры

Не напрасно…

Север! Север, он не

                              серый —

Красный!

Как рябина

И как вспышка,

И как флаг

Над нефтевышкой.

Николай Трегубов

* * *

Утром встал на порог —

а дорог-то,

дорог

во все стороны света

во владения лета,

словно кто-то их вышил.

В путь-дороженьку вышел,

разве мог тогда знать,

сколь придется шагать?

А пошел — не жалею:

жизнь — не выход в аллею,

приходилось и падать,

возвращаться назад,

но живет в сердце радость:

у дорог нет преград.

Что задумал, затеял

по дорогам рассеял…

Сын взошел на порог —

а дорог-то,

дорог.

* * *

Ходили из туретчины,

ходили из неметчины

по льготному условию

за золотом в Московию,

за брагою медовой,

за девицей бедовой,

за страстью соколиной,

за шубой соболиной,

да за жилеткой бархатной,

да за земелькой пахотной.

Ходили да остались —

давно кресты состарились,

и я смотрю на поле,

где выпала им доля

лежать в земельке пахотной,

и ни жилетки бархатной,

ни шубы соболиной,

ни страсти соколиной,

ни девицы бедовой.

Роняет цвет медовый

во поле медуница.

Светлы в России лица.

И по земельке пахотной,

иду в жилетке бархатной,

и с девицей бедовой

напиток пью медовый.

* * *

У нас в селе Малиновке

Не поют малиновки,

Но зато малинники

У каждого окна.

А мы,

Как именинники:

Единственная улица

Красным-красна.

У девушек в Малиновке

От ягод губы красные.

В платьицах малиновых

В будни,

Словно в праздники.

Одна беда в Малиновке,

Откроюсь