Восток в новейший период (1945-2000 гг.) - Коллектив авторов

— наименьшей широтой и глубиной рыночных преобразований отличался нижний эшелон развивающихся стран, особенно группа наименее развитых стран, но не столько вследствие избытка огосударствления, сколько из-за преобладания традиционных форм хозяйства и неразвитости товарно-денежных отношений. Рыночные реформы в этих странах навязывались, как правило, извне и носили в значительной мере формальный характер, их влияние на структурную перестройку экономики, как и масштабы самой перестройки были ничтожны.

Тем не менее, если рассматривать не краткосрочные эффекты стабилизации, а долговременные структурные последствия реформ, в целом их итоги можно считать положительными, особенно там, где они проводились последовательно, и энергично и где трезво учитывались особенности экономики страны.

Глава 3

Общественная мысль на Востоке во второй половине XX в.

З.И. Левин

Вторая половина XX в. отмечена событиями, которые определили основное направление развития восточных обществ: крах колониальной системы, появление интегральных схем, знаменующее собой начало эпохи глобализации, и кризис планетарного социализма с распадом СССР, что означало конец послевоенного двухполюсного мира.

С граны Востока при явных различиях между ними связаны, в частности, своим колониальным и полуколониальным прошлым. Это в большой степени предопределило своеобразие их современной истории — истории становления национальных государств, национального самоутверждения и интенсивных внутренних интеграционных процессов.

В период холодной войны с обретением политической независимости они получили возможность маневрировать, играя на противоречиях между противоборствующими лагерями, а после ее окончания — свободу многосторонних контактов в планетарном рыночном пространстве. Но обретение политической независимости не принесло народам Востока ни процветания, ни политической и социальной стабильности. Они все еще остаются преимущественно подчиненной периферией мирового хозяйства. В то время как Запад и некоторые азиатские страны уже в XX в. вступили в постиндустриальную эпоху, большая часть афро-азиатского мира все еще доживает свой индустриальной век с грузом традиционности, которая во многом определяет стиль жизни и образ мыслей большей части восточных обществ.

Тысячелетия истории спонтанного развития не подготовили Восток к стремительным переменам Нового и Новейшего времени. Всего за несколько десятилетий второй половины XX в. он пережил крушение колониализма, трудности формирования национальной государственности в условиях холодной войны и адаптации к новой геостратегической конфигурации, сложившейся после развала мировой системы социализма.

Полюсами общественно-политической мысли на Востоке были, с одной стороны, официальные идеологии и программы (официальная интерпретация государственного интереса), а с другой — взгляды экстремистской оппозиции. Между ними — множество идейных конструкций интеллектуальной элиты, неформальных лидеров, оппозиционных партий, организаций и т. п. Господствующей идеологией на Востоке явно или завуалированно стал национализм, который питал государственную идеологию и накладывал четкий отпечаток на общественную мысль.

На планетарном геополитическом пространстве, в мире, в котором провозглашено господство принципов демократии, происходила политизация восточных обществ, особенно быстро росло национальное и этническое самосознание. У жителя Востока складывалось представление, что главное противоречие эпохи — это противоречие между империализмом и национализмом.

Статус независимости заставил политический авангард переформулировать лозунги национализма времен борьбы за независимость в концепцию национального самоутверждения независимых государств-наций как субъектов истории.

Анализ процессов, протекавших в общественной мысли, показывает, что их содержание определялось приоритетами решения трехчленной задачи: обретение национальной государственности и национально-государственное самоутверждение, достижение политической стабильности и социального равновесия в обществе, ликвидация отсталости через модернизацию и освоение достижений мировой цивилизации на базе национальных ценностей. В центре идеологической борьбы повсеместно находились проблемы власти, функционирование политических институтов, стабильность общественных структур и экономический рост. И решать эти проблемы следовало комплексно.

Восток, сознававший необходимость модернизации, оказался перед выбором стратегии развития: западная или эндогенная модель в области экономического развития? Справедливость на основе западных моделей — буржуазной или социалистической парадигмы — или традиционная модель «третьего пути» как база социальной стабильности? Изоляционизм или открытость и конвергенция в вопросах культуры? В подходах к решению сложных проблем национального бытия, в частности к поддержанию социальной и политической стабильности и модернизации как императиву современности, преобладали прагматизм, гипертрофия значения государственной власти.

В основе официальных идеологий был этатизм, как бы его ни понимать. Власть объявляла себя защитницей общего интереса. Это во многом предопределило повсеместное распространение режима «управляемой» модернизации. Государство брало на себя управление процессами модернизации, прежде всего, в финансово-экономической сфере.

К концу XX столетия практически во всех странах Востока сложились или находились в процессе формирования основные институты современного общества: рыночная экономика и относительно устойчивые системы государственной власти авторитарного или полуавторитарного типа с демократическим фасадом, однопартийные диктатуры, способные в большей или меньшей степени гарантировать социальную и политическую стабильность. Делались попытки совместить западный опыт с национальным. В большинстве случаев это был как бы синтез демократии с восточным деспотизмом. Государство господствовало над обществом, потому что отсутствовали условия для работы демократических институтов: разделение властей, как правило, было фикцией, парламентские выборы — политическими играми, институциональные документы служили интересам, прежде всего, государства, а не общества.

Авторитаризм верховной власти, существование которого отчасти имело оправдание, так как нужна была «сильная рука», чтобы поддерживать стабильность в условиях присущей большинству восточных стран межконфессиональной и межэтнической напряженности, обеспечить концентрацию ресурсов для осуществления программ развития и т. п., как и власть бюрократической буржуазии, ставшая непременным атрибутом восточного общества, опирался на свойственный Востоку «подданнический» тип политической культуры. Конституции, демократические по форме, нередко имели традиционное содержание; плюралистические системы политических режимов строились на племенной, региональной, а то и конфессиональной основе.

Демократия западного типа трудно прививается на Востоке. Но уже сложилось общее представление о демократии как народовластии в отличие от диктатуры. Восточные теоретики, независимо от политических пристрастий, зачастую пытались совместить западный опыт и национальную традицию. Поэтому политические институты, по форме сходные с западными, во многом функционируют по-азиатски.

Повсюду на Востоке модернизация имела общие черты, хотя каждое общество модернизировалось по-своему. Это — высокие темпы урбанизации и индустриализации, рост социальной мобильности, доступность средств массовой информации, демократизация образования. Однако модернизация по западным образцам в большинстве стран имела ограниченный успех. Она привела к дезорганизации традиционного, но не заложила твердых основ современного общества. Восточная специфика состояла, в частности, в незавершенности капиталистической трансформации. Как заметил египетский мыслитель Луис Авад, в арабском мире «старое не хочет умирать, новое не может родиться». Внедрение нового в жизнь Востока, как правило, не сопровождалось тотальной ломкой его социальной структуры. Такой исторический «недочет» сказался на экономической и социальной структурах. В условиях ускорения темпов стандартизации по западным лекалам, урбанизации и миграции, с появлением социальных групп, связанных с функционированием современных отраслей национальной экономики и мирового хозяйства, сохранялись традиционные уклады, нередко включенные в сферу современного производства.

Восток желай модернизации, но на восточный лад, без вестернизации, к которой он