Джин с чердака.Том III. - Riddl_Tin

— Лоуренс, я...

— Нам нужно на занятия, Джин, у тебя сейчас нумерология, да?

— Да, ты прав.

***

Джинни механически переносила связку теплоподдерживающих чар.

«ᛊᛟᚺᚱᚨᚾᛁ ᛏᛇᛈᛚᛟ ᚾᛇ ᛞᚨᛃ ᛈᛟᚲᛁᚾᚢᛏ ᛇᚷᛟ ᛏᛇᛚᛟ ᛗᛟᛇ»*

Который раз она переписывала эти руны, каждый раз сбиваясь то на «ᛁᚾ», то на «ᛟ ᛏ». В принципе, это и не удивляло, ведь мысли Джинни блуждали далеко за пределами маленькой аудитории для занятий.

Мысли Джинни возвращались то к разговору с Лоуренсом, то к спору с Фредом и Джорджем о Перси; в этом Рон был на их стороне. Реддл, сидевший около неё, тоже не добавлял сосредоточенности, скорее заставлял ещё больше пухнуть голову от мыслей.

— Что-то не так? — наклонившись, прошептал Том, его брови были нахмурены, а взгляд цепко осматривал Джинни.

— Всё нормально, просто задумалась, — отмахнулась Джинни, всем видом давая понять, что сосредоточена на работе.

Закусив губу, она сгорбилась над пергаментом, чуть ли не упираясь в него носом. Рыжие волосы скользнули из-за уха вперёд, шторкой закрывая её лицо. Ей было не присуще такое расслабленное отношение к учёбе; может быть, она и не была лучшим примером ученика, как её брат Перси, но и Роном она не была тоже! Её оценки всегда держались на уровне «превосходно» и «хорошо», а теперь из-за нервотрепки с Турниром они грозят скатиться! Перо из-за крепкой хватки на нём с тихим треском сломалось, и чернила перепачкали руки.

— Чёрт!

— Одолжить перо? — по джентльменски предложил Том и тут же в ответ получил раздражённое шипение, звучащее как «нет».

Том с трудом сдержал желание закатить глаза на детское поведение Джинни. Оперевшись щекой на ладонь, он смотрел на надувшуюся, как хомяк, девчушку. Она пыжилась, хмурилась, стараясь закончить задание, но то и дело мысли её уносились, а новое перо прерывало своё движение, оставляя чернильные кляксы на бумаге. Том давно уже закончил и только Джинни и ждал; его скучающий взгляд скользнул по корпящим над рунами ученикам, а потом вернулся обратно к рыжей шевелюре. Он заправил её волосы за ухо, и Джинни ненадолго вернулась взглядом к нему, чтобы потом снова уткнуться в пергамент.

Том провёл языком по зубам, задумавшись. Он должен открывать Святочный бал вместе с остальными чемпионами, и, конечно же, Джинни должна быть его партнёршей. Вот только он всё ещё не решил, как лучше её пригласить. Но и тянуть с этим дальше нельзя: Джинни уже пару раз приглашали, и на их удачу им отказали. Том медленно выдохнул; его раздражала и залила одна лишь мысль, что Джинни примет чьё-то, кроме его, приглашение.

Остановившись взглядом на окне, где щедро сыпал снег, он вспомнил, как и раньше, ещё до того как стал Томасом Ригелем, участвовал в званых вечерах Слизнорта. Том предпочитал быть одному и всегда непреклонно отказывал всем девушкам, что просились стать его парой на вечер. И вот теперь он и сам ломает голову о том, как кого-то пригласить; это было просто нелепо! Том не может быть таким нерешительным, он же не Поттер или Рон Уизли.

Преисполненный боевым духом, Том написал на краю пергамента короткую записку:

«Окажешь ли ты мне честь сопроводить тебя на Святочный бал?»

Прочитав записку, Джинни зажала себе рот от того, как устаревше и чопорно в стиле аристократов (не будем тыкать в некоторых белобрысых) звучало это. Ей хотелось громко смеяться, плечи тряслись неустанно, словно она была под напряжением. Том, поджав губы, наблюдал за этим, чувствуя себя самую малость оскорблённо.

— Я согласна, — не убирая ладонь, шепнула Джинни с улыбкой; всё её беспокойство смыла глупая записка Тома.

Примечание к части

1. Том несколько дней подряд: *активно думает, как пригласить Джинни, планирует дождь из цветов, ищет парадную мантию, читает любовные романы, для просвещения в тонкостях женской психологии*

Том в итоге: — Гоу Вместе на бал?

2. В рунах дуб. Логики и смысла в их наборе не ищите. ┐(￣ヘ￣)┌

3. Лори - милашка (второй после оригинального Ригеля).

Том Киборг-убийца.

Джинни просто уже всё достало.

***

Примечание к части

Предупреждение: Глава не имеет никакой особой ценности для сюжета.

Просто зарисовка.

_____________

Джинни слишком много в библиотеке читала о русалках, тритонах и прочих морских (речных) гадах в компании Тома.

А вот что из этого вышло...

В маленьком городке, затерянном среди зелёных холмов и раскинувшихся полей, располагалась деревушка под названием Хогсмид. Здесь, вдали от шумных мегаполисов, жизнь текла размеренно и спокойно. Но у этой, на первый взгляд, прекрасной деревушки была своя тёмная сторона: из уст в уста передавалась старая легенда о русалках, обитающих в заливе, что заставляло местных жителей обходить это место стороной.

И слух этот был не пустым: частенько море выбрасывало на берег истерзанные тела моряков и других смельчаков, осмелившихся ступить в его воды. Но, несмотря на это, Джинни, юная и смелая девушка, никогда не верила в эти сказки. Для неё Хогсмид был не просто домом, а ещё и глубокой трясиной; в этом застоявшемся болоте каждый день повторял прошлый. Она могла с лёгкостью предсказать каждое слово и фразу любого жителя деревни, ведь они не менялись. Свой рай и покой Джинни нашла на русалочьем пляже, и хотя мать изо дня в день предупреждала и запрещала туда ходить, она не слушала.

Джинни любила нарушать правила — это ломало тот замкнутый круг, в котором она жила; идти наперекор давно стало её кредо. Она проводила дни на пляже, наслаждаясь теплом солнца, плеском волн и свободой, которую дарила ей природа. Плавание, загорание и рыбалка стали её любимыми занятиями, несмотря на предостережения старожилов.

Джинни, на удивление, была хороша в рыбалке: её лодка никогда не отплывала слишком далеко от берега, но улов был куда богаче и лучше, чем у матерых рыбаков. За это в деревне её в шутку называли королевой улова. Для её небогатой семьи, состоящей из пяти братьев и родителей, денег, заработанных с продажи рыбы, было достаточно, чтобы пережить холодные зимы, когда работы у отца и братьев становилось куда меньше.

Море стало и другом, и кормильцем для неё, и тем не менее, в тени её беззаботной жизни таилась опасность: кое-кто неустанно наблюдал за ней. В глубине залива, где вода переливалась всеми оттенками синего, скрывался тот, кого