Гибель Западной Римской империи и возникновение германских королевств - Ригоберт Гюнтер

настойчивые требования гуннов во время переговоров с восточноримскими властями о создании благоприятных условий для торговли на границе. Рынки в пограничных селениях, очевидно, функционировали в течение какого-то периода один раз в году.

Римляне торговали шелком, вином, предметами роскоши, оружием. Гунны продавали лошадей и рабов. В гуннских владениях ходили восточноримские монеты. Золото, получаемое в составе дани или в качестве военной добычи, в значительной мере использовалось для украшений, хотя дань обеспечивала гуннов и финансовыми ресурсами, необходимыми для внешней торговли.

В сочинении Приска имеются данные об особом положении некоего высшего слоя свободных, которые, в отличие от primates[35] Аммиана Марцеллина, не представляют собой родовую знать. Этот слой состоял из приближенных Аттилы. Его представители сопровождали вождя на войну, управляли отдельными территориями, выполняли дипломатические миссии. Им предоставлялось право первыми после Аттилы получать свою часть военной добычи. Приск, упоминая приближенного Аттилы Бериха, отмечает, что он был начальником многих селений в гуннской земле; деревней, в которой остановились восточноримские послы в 448 году, управляла жена Бледы. Все это не дает, однако, оснований видеть в Берихе или в жене Бледы владельцев вотчин. Скорее здесь можно усмотреть нечто сходное с институтом кормлений, который существовал в различных варварских королевствах.

О положении рядовых свободных гуннов источники не содержат каких-либо сведений.

Пленные, захваченные гуннами, обращались в рабство. В отдельных случаях они могли добиться свободы, как это получилось с греком, который в беседе с Приском в ставке Аттилы утверждал, что иноземцы могут вести спокойную жизнь у гуннов. Но в целом этот слой населения, как сообщает Приск, находился в бесправном и тяжелом положении. Рабы выполняли домашние работы, использовались в военных походах. Господа, очевидно, имели над ними право жизни и смерти. В какой мере рабы участвовали в процессе производства, источники не сообщают.

Спорный характер имеет вопрос об организации управления в гуннской державе. Но, во всяком случае, Аттила выступает в качестве самодержавного правителя, который единолично принимает решения. Он назначал в некоторых случаях правителей для покоренных племен, сам творил суд, принимал посольства от других народов. В числе приближенных Аттилы имелись секретари. При дворе находились, очевидно, канцелярия и архив, в котором хранились договоры с иноземными государствами. Рассказ Приска о двух варварах, которые во время приема римского посольства при гуннском дворе пели песни о подвигах Аттилы, по мнению некоторых исследователей, напоминает сообщения о скальдах при дворах скандинавских королей.

Следует помнить, что власть гуннской державы распространялась на обширные территории Восточной и Центральной Европы, населенные многочисленными племенами. Управлять огромной территорией невозможно было лишь с помощью органов родоплеменного строя. Необходимость организации власти над покоренным населением форсировала, как это характерно и для других кочевнических держав, создание централизованной власти, элементов государственного устройства. Некоторые из институтов управления могли быть заимствованы у соседних народов, в частности у римлян. Приск сообщает, например, что Аэций присылал секретарей-римлян на службу к Аттиле. Но все это не означало еще создания собственно государства. Мы не располагаем данными о наличии публичной власти, отделенной от народа, — о сложившемся государственном аппарате в центре и на местах. Многочисленные покоренные племена, очевидно, управлялись по-прежнему органами родоплеменного строя, и их отношение к гуннским властям выражалось лишь в уплате дани и выделении контингентов войск, когда Аттила предпринимал свои походы. Нет достаточных оснований и для утверждения, будто у самих гуннов черты родового строя были уже решительно отодвинуты на задний план.

Отсутствие специфического экономического базиса, который обусловливал в иных исторических условиях возникновение подлинного государства, говорит о том, что держава гуннов была непрочным образованием. Мы не видим поэтому достаточных оснований для того, чтобы рассматривать гуннское общество как раннефеодальное (патриархально-феодальное) или считать, что гуннская держава находилась на одном уровне развития с варварскими королевствами Европы.

Оказавшись с конца IV века существенным фактором политической истории Восточной Римской империи, гунны играли значительно меньшую роль в жизни Западной империи. Постепенно растущая обособленность обеих частей империи друг от друга сказалась и на их политике по отношению к гуннам. Каждое из двух римских государств определяло свои отношения к номадам обособленно, не добиваясь солидарных действий. Это обстоятельство бросалось уже в глаза современникам. Галльская хроника отмечает, что во время гуннских вторжений на Балканский полуостров в 447 году Запад оставался безучастным.

Историю взаимоотношений гуннов и правительства в Равенне можно разделить на два неравных периода: 1) с 80-х годов IV века до конца 40-х годов V века и 2) с конца 40-х годов до распада гуннской державы. Первый период характеризуется в основном мирными отношениями между номадами и Западной империей, когда гунны служили в качестве вспомогательных войск римского государства. В 383 году командовавший западноримскими войсками франк Баутон использовал гуннские отряды из Паннонии для того, чтобы вытеснить германское племя ютунгов из Реции. В конце 380-х годов отряды гуннов, пытавшиеся проникнуть в Галлию, были отражены римскими войсками. При этом ведя войну против Максима, Феодосий I использовал гуннские войска. А в 406 году с помощью гуннских наемников Стилихон нанес поражение войску Радагайса. Гунны сыграли важную роль также и в борьбе против вестготов Алариха и Атаульфа. Так, фактический правитель империи после гибели Стилихона Олимпий с тремя сотнями гуннских воинов нанес поражение Атаульфу, который вел свой отряд из Паннонии в Италию на соединение с Аларихом. В 409 году прибытие к Гонорию 10 тысяч гуннов заставило Алариха отложить свой поход на Рим.

И в дальнейшем западноримское правительство неоднократно вело переговоры с гуннами и скрепляло соглашения с ними предоставлением заложников. Одним из таких заложников был Аэций, завязавший в результате своего пребывания при гуннском дворе тесные связи с гуннами. В 423 году, оказавшись приближенным узурпатора Иоанна, захватившего власть на Западе, Аэций получил приказ завербовать гуннские отряды и привел в Италию большое гуннское войско. Правда, оно не понадобилось, поскольку Иоанн уже был схвачен и казнен.

В 430—440-х годах гунны прямо или косвенно участвовали чуть ли не во всех усобицах, происходивших в Западной империи. В начале 30-х годов происходила борьба за власть между Аэцием, с одной стороны, и Галлой Плацидией, правившей империей от имени малолетнего сына Валентиниана III. Потерпев поначалу поражение, Аэций бежал к гуннам, получил их поддержку и, вернувшись в 433 году с гуннским войском в Италию, снова занял высшие должности и получил командование над вооруженными силами империи. Гуннам же была предоставлена для поселения провинция Паннония II.

В 435 году бургундский король Гундахар напал на римскую провинцию Белгику I, и Аэций с войском, состоявшим из гуннов, герулов, франков и аланов, нанес ему поражение. На следующий год