Чудовище - Ushba

Так что, оставив Грейджер предаваться унынию в обители Плаксы Миртл, Воробей утащил Рона Уизли блуждать по школе. Они бы так и проходили все отпущенное им время, но тут их в коридоре нашел сам Моль. Гарри не нужно было много времени, чтобы увидеть: Малфой в курсе, кто перед ним. То, есть, как минимум, настоящих Крэбба и Гойла нашли в том чулане, где их оставили гриффиндорцы спящими без задних ног. А раз белобрысый был в курсе и слизеринским гориллам пневмония более не грозила, то можно было расслабиться и с ним на пару доиграть в этом идиотском спектакле. А представление удалось: столько оскорблений в адрес семьи Уизли без малейшей возможности ответить на них рыжий давно не слышал. А уж деза о местонахождении каких-то темномагических артефактов в логове белобрысых индюков и о непричастности Малфоев к происходящему в школе вообще прошла идеально. На этом шоу и завершилось: у Уизли пошла обратная трансформация (весьма неприглядное, по мнению Воробышка, хоть и забавное зрелище), и он стремглав вылетел за дверь. У мелкого же благодаря моему рождественскому подарку процесс обратной трансформации происходил слегка медленнее, чем у приятеля, а потому Воробышек ретировался не так быстро, успев сказать, что пойдет посмотрит, как там Крэбб, и если что, отведет его к мадам Помфри.

Хвала Всевышнему, произошедшее на Рождество поумерило пыл рыжего и девчонки, и они оставили Воробушка в покое, дав ему заняться учебой и своими делами! Знала бы я, что это были за «свои» дела... Хотя, даже если б и узнала, вряд ли это хоть что-то бы изменило. Все же не стоило шкету говорить, почему все остальные маги так боялись природных змееустов. Секрет был прост: да, парселтанг, как и любой другой язык, можно было выучить, да, чтобы змея тебя поняла, необходимо было определенным образом изменить голосовые связки. У природных же змееустов такие трансформации происходили автоматически. А еще природные змееусты могли то, на что другие маги практически не были способны: ни одна змея, даже такая как василиск, не могла ослушаться приказа природного змееуста. Ну и бонусом шла крайне слабая восприимчивость к змеиным ядам. Веские основания, чтобы бояться магов с таким даром, чтобы считать их темными, не так ли?

В том, что по школе ползает василиск, мы с Воробушком были уверены процентов на восемьдесят: пусть все известные нам факты о Тайной комнате, Ужасе Хогвартса и нынешних нападениях и свидетельствовали именно об этой редкой рептилии, но всегда оставалась вероятность того, что оцепеневшие кошка и пацанята — результат заклятий какого-то не в меру умелого старшекурсника. А все остальное — антураж для отвода глаз. Не оставлял сомнений и тот факт, что директор знал об этом, равно как и, принимая во внимание обстоятельства обнаружения мелкого папарацци, где находится вход в Тайную комнату: директор слишком вовремя захотел какао, что говорило об Оповещающих чарах. Придя к этому выводу, я крайне настойчиво попросила мелкого без веских на то причин даже не соваться к входу, когда он его обнаружит. А он его обнаружит, как пить дать: Альбус Дамблдор так и не попросил о помощи природного змееуста Поттера в сложившейся ситуации. Или не он, а, к примеру, Рон или Невилл, да кто угодно — и Воробей отправится их спасать. Да, возможно, это уже слишком, но моя любимая паранойя мне уже много раз жизнь спасала.

А пока я находилась в счастливом неведении относительно намерений Воробушка и прочесывала одну за другой скалы на Козуэй Коаст в поисках скрытой от глаз людских пещеры. Львиная доля моей заначки ушла на нелегальный Проявитель — артефакт, показывающий места, скрытые заклятием Ненаносимости, Фиделиусом и тому подобными чарами. Хорошая штука, редкая и дорогая, зараза, но хорошая. Жалко, работают такие вещи недолго. Тот Проявитель, что попал ко мне из утилизатора аврорского спецхрана, проработал всего три дня. Но мне большего и не потребовалось: я все же ее нашла, эту пещерку. Самое интересное, что я ее, судя по показаниям артефакта, не должна была видеть — на входе в нее висело что-то вроде Фиделиуса — но я ее видела. А это значило только одно: я там была. Не знаю, в каком состоянии или теле, но была.

22. Шинейд

Двадцать девятого декабря, примерно в четверть пятого, я стояла над собственноручно — вернее, собственнопалочно — сооруженным курганом из базальтовых камней, курила и думала о том, насколько же у меня было много общего с Тварью. Мысли были какими-то ленивыми, неспешными, холодный ветер трепал одежду, а невдалеке шумело зимнее море. В могиле передо мной лежала Шинейд Бойл. На самом деле могил там было две: я похоронила старушку рядом с ее мужем. Правда, сложись все иначе, все было бы наоборот. Я была бы мертва, и не думаю, что у меня была бы такая роскошное последнее пристанище: силы у миссис Бойл были уже не те, максимум, на что бы я могла рассчитывать — едва присыпанную парой камушков расселину. Но моя любимая паранойя была начеку, и chailleach mheabhair пришлось обломиться. (п/а: ирл. чокнутая ведьма)

Разумеется, обнаружив вожделенную пещеру, я не решилась войти туда безо всякой защиты, будто к себе домой. Заклинание головного пузыря мне было вполне по силе, а плотная ткать куртки и брюк (не в мантии же мне лазить по горам и пещерам!) вкупе с перчатками и обувью из драконьей кожи должны были защитить от предположительно агрессивной среды внутри пещеры. Но все равно первыми внутрь полетели обычные магловские глоустики, а первыми заклинаниями были заклинания на обнаружение живых и не очень существ. (п/а: глоустики — химические источники света) Но и даже после того, как заклинания никого не выявили, а в пещере стало светло как днем, я не сняла головной пузырь. Уж очень внутри была специфическая атмосфера. Нет, там не было никаких потрохов, костей и тому подобного, просто гладкие стены, да что-то вроде каменного лежака у дальней стены, но мне по венам будто жидкий азот пустили. И, что характерно, сильнее всего меня трясло от взгляда на тот самый каменный шезлонг, я даже к стене прислонилась, когда на него в первый раз посмотрела. Не слишком приятное место, в-общем. Большего всего мне хотелось оттуда убраться и поскорее.

Дальше я пещеру осматривала исключительно на остатках собственного упрямства. Было довольно-таки много пыли: хозяева здесь давненько не показывались. Немногочисленные вещи (кубки, ножи и прочий хлам) не