Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

чтобы сгинуть обратно в свой Хор. Для других требовалось нечто больше, нежели просто облить их водой. Но валирдалы умело сочетали с окта какую-нибудь другую сферу магии, чтобы добивать этих существ. Но всё же им пришлось отступить, потому что раждалоды, поняв, что мы, образно говоря пожираем их магию, пустили в ход алое пламя Хора. И вот здесь был иной эффект. Когда наши стихии встречались, они взаимоуничтожались. Да, именно взаимоуничтожались. Зора не пожирала негасимое пламя. И на этом месте образовывалась зона нематериализации, которая для валирдалов была смертельной. Это как если бы обычный человек попал в местность, где нет воздуха. Долго бы он в таких условиях не смог продержаться. Так и чародеи не могли находиться там, где не материализовывается магия. Сначала двое валирдалов пытались избегать таких мест, однако раждалоды продолжали использовать огонь Хора, а потому мест, опасных для чародеев становилось только больше. Как итог, им пришлось уйти в центр лагеря, чтобы не подвергать себя опасности. Заодно и расскажут ошарашенным людям, что сейчас там происходит.

Спустя какое-то время, кода саткары потеряли приблизительно половину от своего воинства, они перешли в оборону, постоянно отступая и лишь изредка делая тщетные попытки прорваться, которые обычно оканчивались гибелью нескольких ражгаров. Миги поняли, что стараться сделать нас одержимыми бессмысленно, а потому держались среди своих и лишь огрызаться в ответ. Некоторые коротышки, как оказалось, обладали способностью черпать огненную магию у раждалодов и швырять в нас огненные шары. Точно также могли делать и ражгары. Только для этого они черпали огонь из своей сущности. И можно подумать, в конце концов они таким образом растратят свою жизнь. Но саткар – единственное из существ, которое обладает властью над собственной сущностью. Они могут увеличивать её, уменьшать и даже восстанавливать, а ещё облачаться в неё, как в доспех. Правда, это всё равно не защищало их от нашей магии смерти. Раждалоды перестали насылать свои чары, но лишь проклинали нас именем своего полководца Фисталуона, обещая нам могучую кару архидура и его непреодолимый гнев. Но что там какой-то саткар, когда с нами Бэйн? Наш натиск они не могли снести. А потому, потеряв ещё сотню-другую саткаров, они обратились в бегство, оставив в покое этот человеческий оплот.

Акадли́р и Факке́й пытались уверить всех людей в том, что мы – союзники, что мы пришли помочь им. Разорад принял решение не менять свою внешность, не скрываться за иллюзией жизни, чтобы они видели наши истинные обличия и понимали: нежить – не легенды. Мы на самом деле существуем, и мы здесь, перед ними. Акадлир подошёл к нам и сказал:

- Не беспокойтесь, они привыкнут. Они обычно ко всему привыкают.

Никонис ответил ему:

- Не привыкнут. И не должны, потому что наши сущности настолько противоположны, насколько это возможно.

- Так вы союзники или враги?

- Мы – вершители предназначения и будем делать то, что нам угодно.

- Что ж, значит, предназначению угодно спасти этих людей. Понятно. А разреши задать вопрос: почему эти саткары вдруг решили явиться, невесть откуда, и сразу сеять смерть и разрушение?

- Этого мы не знаем, ведь проникнуть в их мысли невозможно, а сущности их не поддаются обращению во тьму разорада, чтобы наши разумы объединились, и нам открылись их замыслы.

- Вот так напасть. Нужно что-то придумать.

-Разорад осматривает этот мир и наблюдает за всем, что пытаются предпринять пламенные отродья. Мы видим многие их деяния, однако не способны проникнуть своим пониманием в них. В этом мире был саткар по имени Залдуон. Этот миг поселился тут, чтобы жить, а не чтобы уничтожать, однако, несмотря на это, он многое знал о саткарах. Нужно попробовать отыскать его. Скорее всего, против собственной воли он стал марионеткой в руках саткаров-владык, которые послали свои воинства в этот мир, и теперь служит им. Если нам удастся его отыскать, то, уверены, он пожелает освободиться от власти своего господина, а также расскажет всё о замыслах проклятых в этом мире.

Акадлир сказал:

- Отлично! Зная имя саткара, мы можем определить его место положения и даже попытаться призвать его сюда. Но это потребует какого-то времени. Если вы, конечно, разрешите нам помочь.

- Действуй, отважный валирдал. Твою помощь мы примем из твоих совершенных рук.

Да, мы с уважением относились к этим пилигримам за их праведный образ жизни. И, если с человеком мы вынуждены были контактировать, потому что таково повеление Бэйна, то с чародеями, путешествующими меж мирами, мы не гнушались иметь какие бы то ни было дела. От них не сквозило грехом, их сущность не так сильно диссонировала с нашей. Мы могли вести с ними диалоги также на сторонние темы, пока Акадлир занимался ритуалом.

Чародей по имени Циарлий рассказал нам о своей жизни. Оказывается, он – потомок Елфаса, одного из 9 кузнецов АГЕЗИМНОСа. Несмотря на то, что магических дел мастера не носят на себе никаких доспехов, чтобы те не мешали им творить свои чары, Циарлий был облачён в металлические наплечники, которые были подарком его отца. Когда чародей решил странствовать по мирам, Елфас вручил ему этот подарок и сказал, что эта часть доспехов поможет ему в бесконечных странствиях.

«Я тогда удивился, - говорил собеседник, - Как это наплечники могут мне помочь?

- Отец, - сказал я ему, - Чародей не воин. Они мне, скорее, будут мешать, чем будут полезными.

А он мне ответил:

- Не торопись, сосредоточься на них и взгляни на артефакт, как я тебя этому учил.

Ну я устремил на него весь свой магический взор, и знаешь, что? У меня в глазах всё запестрило от различных чар, которые были на него наложены.

- Но как?! – изумился я, - Ты же ведь не чародей и накладывать чары на предметы не можешь! Как у тебя получилось создать такое прекрасное магическое облачение?!

Но он не ответил. Не ответил, потому что исчез. Да, он растаял в воздухе, как будто бы у меня никогда не было отца, а это всё было лишь сладким видением. Но с этими наплечниками было даже ещё лучше. Одев их, я сразу почувствовал, сколько магической силы во мне стало. Но только лишь поносив их какое-то время, я понял, что помимо пёстрой магии они ещё отличаются небывалой лёгкостью. Они были как будто бы невесомыми. Они совсем никак не давили на мои плечи и не мешали твориться моей магии. Этот предмет втройне дорог мне: за их сильный магический