История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев

производстве. Одной из важнейших особенностей восстановительного периода в карельской деревне явилось сохранение многоотраслевой структуры сельскохозяйственного производства как в масштабах республики, так и внутри одного хозяйства. Кроме зерновых и картофеля, колхозы выращивали капусту, морковь, лук, занимались разведением крупного рогатого скота, свиней, овец, лошадей и т. д.

В республике развернулась работа по восстановлению и переустройству запущенных во время войны угодий, введению в оборот новых земель. Однако, хотя за 1945-1950 гг. посевная площадь в республике выросла на 13,2 тыс. га, она составляла к довоенному уровню лишь 2/3. Увеличение посевных площадей происходило в основном за счет совхозов, половина которых (9 из 18) находилась в трех пограничных районах — Куркиёкском, Сортавальском и Суоярвском. Восстановление земледелия происходило неравномерно и по районам республики. В 1950 г. в Калевальском районе посевные площади были меньше, чем в 1940 г., в 1,8 раза, в Лоухском районе — в 2,6 раза, в Ругозерском — в 2,1 раза.

В послевоенные годы произошли некоторые изменения в структуре посевных площадей колхозов, где вплоть до 1955 г. посевы зерновых культур превышали посевы кормовых. Несмотря на неблагоприятные климатические условия для ведения сельского хозяйства, в республике не проводилась работа по разведению морозоустойчивых сортов культур. В 1950 г. сортовые посевы зерновых в республике составили 61%, а картофеля — лишь 14% к общей площади посева этих культур. К этому добавлялось повсеместное нарушение агротехники, недооценка внесения удобрений и известкования почв, запущенность семеноводства. В результате низкой оставалась урожайность основных сельскохозяйственных культур. К 1953 г. по сравнению с 1940 г. урожайность зерновых во всех категориях хозяйств понизилась на 3,7 ц/га, картофеля — на 16 ц/га. Несколько лучше обстояло дело в области овощеводства, где урожайность выросла на 36 ц/га, а также выращивания многолетних трав и кормовых корнеплодов.

В послевоенные годы возобновились попытки развернуть в республике садоводческую работу. За 1945-1952 гг. количество плодовых деревьев в Карелии увеличилось почти в два раза, расширились площади под кустами смородины и крыжовника, ягодниками малины и земляники. Однако в целом только индивидуальные хозяйства занимались плодово-ягодными насаждениями, преимущественно в Куркиёкском, Питкярантском, Сортавальском районах и г. Петрозаводске, и их количество не доходило до 4 тыс.

Первостепенное внимание в послевоенные годы уделялось восстановлению и развитию животноводства. С первых дней после окончания войны в республику стал завозиться трофейный племенной скот, а также скот, эвакуированный в годы войны в Архангельскую, Вологодскую и Ленинградскую области. Однако из-за отсутствия необходимых помещений для содержания скота, недостатка рабочих рук и нехватки кормов осенью 1946 г. в колхозах Петровского района пало 44% трофейного племенного крупного рогатого скота и 52% лошадей, в колхозах Кондопожского района — 36% крупного рогатого скота и 40% лошадей, в Пряжинском районе — 49% лошадей. В ряде колхозов было полностью ликвидировано поголовье свиней.

Восстановление колхозных товарных ферм попытались осуществить также за счет скота, находившегося в личном пользовании колхозников. Постановлением Совета Министров КФССР от 19 сентября 1945 г. предписывалось сохранить в личном пользовании колхозников по одной корове с приплодом 1944 года, а остальной крупный рогатый скот обобществить для восстановления поголовья скота в колхозах.

В этой акции явственно просматривались отголоски принудительной коллективизации 1930-х гг. Однако поскольку к началу 1946 г. в республике 54,8% колхозных дворов не имели коров, одну корову имели 44,8%, а 2 коровы — только 0,4% дворов, то возможности для использования испытанных методов 1920-1930-х гг. оказались весьма ограниченными. Результатом этого явилась переориентация местных властей на всемерное содействие развитию индивидуального животноводства и птицеводства среди рабочих, служащих, колхозников. В городах и рабочих поселках создавались животноводческие товарищества рабочих и служащих, которым оказывалось содействие в приобретении скота, заготовке кормов. Для покупки скота колхозникам предоставлялся кредит сельскохозяйственного банка в сумме до 600 руб. на хозяйство сроком на 3 года. Колхозы получили право покупать скот для бескоровных членов артелей сверх плана покупки скота для животноводческих ферм (в этом случае колхозники должны были вернуть долг колхозам в течение 2-3 лет), а также выдавать на трудодни колхозникам или продавать им из сверхпланового поголовья скота часть молодняка.

Принятые меры позволили к 1950 г. значительно увеличить число дворов, имевших одну корову (до 57%). Число колхозных дворов, не имевших никакого скота, сократилось в 1949 г., по сравнению с 1945 г., с 39 до 18%. Поголовье крупного рогатого скота в колхозах и совхозах, по официальным данным, в 1950 г. превысило довоенный уровень, а поголовье овец увеличилось в 1,7 раза.

В послевоенные годы возникли новые, нетрадиционные для Карелии направления производства с высоким уровнем специализации — птицеводство, звероводство и производство овощей в закрытом грунте. Звероводство пришлось создавать практически заново, так как все звероводческие фермы в годы войны были уничтожены. Организованные в 1946-1947 гг. три звероводческих совхоза специализировались на разведении кроликов. С 1949 г. звероводство специализировалось на разведении песцов и норок.

Таким образом, в восстановлении животноводства наметились определенные результаты, однако не успели они закрепиться, как руководством страны была выдвинута сверхпрограмма, рассчитанная на 3 года (1949-1951) и призванная резко поднять поголовье скота и производство мясо-молочных продуктов. Нереальная программа в целом по стране была провалена. Колхозы республики, несмотря на большую помощь правительства СССР, тоже не выполнили ее ни по одному показателю. В 1951 г. удой молока на фуражную корову составил 828 л против 2 тыс. по плану, причем по сравнению с 1949 г. он даже снизился. Правда, за 1949-1951 гг. поголовье крупного рогатого скота в колхозах увеличилось в 1,6 раза, овец — в 2,1 раза, свиней — в 2,4 раза, птицы — в 4,5 раз, но производство кормов осталось на уровне 1948 г. В результате в 1952 г. в условиях бескормицы и недостатка приспособленных помещений начался падеж и массовый забой скота: только в колхозах было потеряно 14,4% крупного рогатого скота, 14% свиней, 28,4% овец. Колхозы республики понесли большие убытки, так как вынуждены были сдавать государству последний скот.

Неразумное планирование и сверхцентрализация управления сельскохозяйственным производством вплоть до определения посевных площадей тех или иных культур и количества скота в хозяйствах, наносили удар по экономике колхозов, и без того влачивших жалкое существование. Экономическое развитие колхозов было поставлено в жесткие рамки натурального продуктообмена, носившего налоговый характер. У колхозов изымалась подавляющая доля продукции через различные каналы: обязательные заготовки, натуральные платежи МТС, сельскохозяйственный налог и др.

Задавленные непосильными налогами колхозы искали выход из положения, самочинно перечисляя часть закрепленных за ними земель в угодья, с которых не начислялись обязательные поставки, предоставляли отдельным колхозникам льготы, освобождая их от обязательных поставок продукции.