Бог и сатана. Борьба продолжается - Франсуа Брюн

«В мозгу клубятся испаренья ада,

Они все гуще, но ведь так и надо,

Чтоб ум угас и сердце онемело,

И, вновь ожив, по-новому запело.

Взгляни на этот меч —

То князя тьмы

Ужасный дар».

Вскоре ненависть к Богу оборачивается ненавистью ко всему человечеству:

«С презрением швырну свою перчатку

В лицо надменному и злому миру,

И буду зреть, как рушится пигмей,

Себя считать дерзнувший великаном,

Но то крушенье не остудит жара:

Бродить я стану по руинам мира,

Как бог, свою победу одержавший,

И, силой дела наделяя слово,

Пойму, что я теперь Творцу стал равен».

То же самое читаем в «Оуланеме»:

«Все гибнет! Час прошел, недвижны Оры,

И падает пигмеево строенье!

Прижму я скоро вечность к сердцу крепко

И ей людское прокричу проклятье».

В конце драмы появляются программные строки:

«И мне вплестись в то колесо огня

И в круге вечностей плясать от счастья?

Когда б всепоглощающую бездну

Вне их нашел — я бросился б в нее,

Мир сокрушая между ней и мной,

Он развалился б от моих проклятий,

Я обнял бы глухое бытие,

Оно в моих погибло бы объятьях,

И погрузилось бы навек в ничто;

Исчезнуть и не быть — вот жизнь была бы!».

Еще яснее эта мысль выражена в балладе «Бледная девушка»:

«Утратила небо я,

Мою усладу;

Душа отдана моя

Не Господу — аду».

Его современники не заблуждались на его счет: они прекрасно понимали, что он совершенно равнодушен ко всякому освобождению человечества и его не интересует судьба трудящихся. Раньше всех, разумеется, это поняли его друзья: «Маркс наверняка изгонит Бога с его небес и затеет с ним судебную тяжбу. Он утверждает, что христианская религия — одна из самых безнравственных» (86). В своей работе под названием «Карл Маркс» марксист Франц Меринг отмечает, что отец Маркса «втайне страшился демона, жившего в его любимом сыне» (87).

Наверное, нельзя говорить, что потом Маркс вступил в организованную сатанинскую секту, но в одном из своих писем к нему жена называет его «первосвященником и архиереем душ» и вспоминает о последнем «пастырском письме», которое написано в весьма религиозном духе и в котором богом Маркса (в этот период его духовного развития) предстает сам сатана (88). Впрочем, все его друзья и наставники были такими же. Например, Бакунин, вместе с Марксом создававший «Первый интернационал», пишет, что в надвигающейся революции надо разбудить дьявола в людях, чтобы пробудить в нем самые низменные страсти. Не отставал от него и Прудон, заявлявший, что Бог — это глупость, трусость, лицемерие и ложь, тирания и бедность. Впрочем, еще более драматичным было духовное развитие Фридриха Энгельса, который, по-видимому, был сильнее Маркса предан христианству. Почитав какого-то протестантского «либерального» богослова, который, как казалось Энгельсу, покончил с самими основами христианства, молодой Фридрих почти со слезами пытался подавить зарождавшиеся в нем новые чувства. Назвав Маркса «одержимым тысячей демонов», он кончил тем, что вместе с ним написал «Коммунистический манифест», в котором оба стремились раз и навсегда покончить со всякой религией (89).

Здесь нельзя говорить о чем-то ярком и впечатляющем: то дьявольское «чудо», которое они сотворили, было более расплывчатым, но от этого оно не стало менее ужасным — даже наоборот! «Чудо» заключалось в том, что в общем-то вполне цивилизованные народы, принадлежавшие к древней культуре и воспитанные на религиозных идеалах, докатились до полного духовного ослепления и тотальной покорности силам зла. Конечно, влияние Маркса не было бы таким пагубным, если бы ему на смену не пришли Сталин, Мао, Пол Пот и многие другие, уже со своим собственным влиянием, но очень важно видеть зло в его корне.

Адольф Гитлер

Зло, исходившее от всех, кто был солидарен с Карлом Марксом, вновь заявляет о себе в нацизме и Гитлере. И здесь дар сатаны тоже принимается вполне осознанно. Об этом мало известно, но лишь хорошо сознавая это можно правильно понять ход мировой истории. Тот факт, что силы зла бросили друг против друга целые народы, не говорит о том, что внутри себя эти силы были разделены. На самом деле они были ни за Гитлера и ни за Сталина: их радовала лишь грандиозная бойня, максимально возможное зло, предельная ненависть и безмерные страдания.

Нашим собеседником в разговоре на эту тему станет Жан Приер, в 1935–1936 годах вслед за Жаном-Полем Сартром преподававший французский язык и культуру во Французском институте в Берлине, а после войны контролировавший радиопередачи в Инсбруке. Страстно увлеченный паранормальными явлениями, он за все это время собрал обширный материал на данную тему, обогатив его многочисленными личными встречами. За пятьдесят лет он опубликовал множество документов, дневников, писем и воспоминаний, которые сегодня позволяют основательно изучить этот малоизвестный аспект мировой истории.

Гитлер постоянно пользовался необычной возможностью избегать смерти, которая грозила ему десятки раз. Об этом знали все, но плохо знали другое: Гитлер прекрасно понимал, откуда у него такая способность. Уже в 1915 году, во время немецкой атаки на французов из его отряда в живых остался только он один. В другой раз снаряд лишь сорвал рукав с его шинели. «Чудом я остался цел и невредим», — писал он другу, а спустя какое-то время таинственный голос снова спас ему жизнь. Вот что он писал через много лет: «Я только собирался пообедать прямо в траншее с несколькими товарищами, когда мне показалось, что какой-то голос сказал: „Встань и уйди!“ Голос был такой ясный и настойчивый, что я механически повиновался ему как приказу. Я сразу поднялся и отошел на двадцать метров со своим обедом в котелке. Успокоившись, я решил поесть, но тут же в траншее, из которой я только что ушел, что-то блеснуло и оглушительно грохнуло. Случайная мина разорвалась над траншеей, убив всех». В третий раз голос снова не подвел. Гитлеру только что приснился кошмар, в котором он умирал. Взволнованный, он вышел из траншеи в поле. Он понимал, что рискует, но на этот раз голос вместо того, чтобы вернуть его в траншею, приказал отойти от нее еще дальше. В этот миг начался ожесточенный обстрел, унесший всех его товарищей (90).

Точно так же Гитлер оставался в