Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I - Николай Равильевич Славнитский

кораблей, 6 фрегатов и 3 бомбардирских галиотов[516], но это все не подтверждается имеющимися в нашем распоряжении источниками. Поэтому правильной следует признать точку зрения И. Г. Дурова, опирающегося на «Экстракт К. И. Крюйса из повседневного реестра корабля Дефам» и придерживающегося мнения, что в шведском флоте насчитывалось 7 линейных кораблей, 5 фрегатов и 10 малых военных судов[517].

Российский флот, находившийся под командованием вице-адмирала К. И. Крюйса, состоял из фрегатов «Дефам» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 180 человек), «Триумф» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 150 человек), «Кроншлот» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек), «Штандарт» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек), «Нарва» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек), «Питербурх» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек), «Шлиссельбурх» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек), «Михаил Архангел» (24 пушки 6-фунтового калибра, экипаж – 120 человек); шняв «Дегас» (12 пушек 3-фунтового калибра, экипаж – 70 человек), «Яким» (12 пушек 3-фунтового калибра, экипаж – 70 человек), «Мункер» (12 пушек 3-фунтового калибра, экипаж – 70 человек), «Копорье» (12 пушек 3-фунтового калибра, экипаж – 70 человек). Всего, таким образом, в распоряжении К. И. Крюйса имелось 8 фрегатов и 4 шнявы, на которых было установлено 240 пушек (6-фунтовых – 192, 3-фунтовых – 48) и 1330 человек экипажа[518]. Кроме того, имелось 7 галер[519]. По сообщению А. В. Невежина, помимо этих судов, возле Кроншлота располагались 2 брандера и 30 мелких судов, поэтому вооружение эскадры состояло из 272 орудий, а команды насчитывали 2174 человека[520]; но подтверждения этому в источниках мы также не находим.

В Кроншлоте 1 января 1705 г. находилось 49 пушек и 2 мортиры, однако ядра в тот момент отсутствовали[521]. По данным А. В. Шелова, перед новым нападением шведов летом 1705 г. количество орудий в форте уменьшилось до 14. Но, помимо этого, 15 орудий находилось на батареях острова Котлина[522] и 264 – на кораблях Балтийского флота. Таким образом, по данным А. В. Шелова, Кроншлот защищало 289 орудий[523]. Остров Котлин защищали полки Ф.С. Толбухина и П. И. Островского, а в форте находился, как и в прошлом году, полк Т. И. Трейдена[524].

Кроме того, в ходе боев лета 1705 г., практически под огнем неприятеля, на острове Котлине возникло еще несколько батарей: две батареи Толбухина, Ивановская и Лесная[525]. Пушек для них не хватало. К. И. Крюйс, руководивший обороной, неоднократно обращался за ними к Р. В. Брюсу[526], в результате чего к концу боевых действий количество орудий на батареях возросло до 62[527].

Шведские корабли, не дойдя с милю до Кроншлота, встали на якорь, а 6 фрегатов решили подойти ближе, но были встречены артиллерийским огнем с галер и с батареи Святого Иоанна, вынудившим шведов повернуть назад[528]. На следующий день неприятель подошел ближе и начал обстрел Котлинской косы, где находился полк полковника Ф. С. Толбухина, однако вреда причинить не смог, т. к. Ф. С. Толбухин приказал солдатам лечь на землю[529]. Правда, К. И. Крюйс отмечал, что там находилось два полка – Ф. С. Толбухина и П. И. Островского[530], но в «Гистории Свейской войны» указание о полке П. И. Островского отсутствует. После этого шведы попытались высадить десант на Котлине, но были встречены ружейным и пушечным огнем солдат, от которого они были вынуждены отступить, потеряв 40 человек убитыми и 31 пленными[531].

6 июня неприятель попытался атаковать батарею Святого Иоанна (иначе говоря, Ивановскую батарею), но был отбит[532]. 10 июня он начал артиллерийский обстрел русских кораблей и батареи, однако тоже без особого успеха: первая бомба перелетела на 200 сажен, вторая не долетела, третью разорвало, четвертая упала в воду недалеко от корабля «Дефам», пятая не долетела[533]. Затем шведы попытались бомбардировать Кроншлот, но также неудачно. При этом у россиян было убито 13 человек и ранено 19[534]. Правда, К. Г. Житков отмечает, что в ходе бомбардировок две шведских бомбы причинили вред: одна попала в галеру и взорвала бочонок с порохом, другая упала в Кроншлот[535].

11 июня к Кроншлоту прибыли дополнительные орудия – одна гаубица и несколько мортир, которые К. И. Крюйс приказал тайно поставить против флагманского корабля адмирала К. Г. Анкерштерна[536], а на следующий день он отправил в Петербург на помощь Р. В. Брюсу 2 шнявы и семь[537] или десять[538] галер (скорее всего, К. И. Крюйс несколько преувеличил и галер было семь).

15 июня шведы решили немного повеселиться на корабле шаутбенахта Шпара. Узнав об этом, К. И. Крюйс решил открыть огонь по этому кораблю. Сначала выстрелили орудия с батареи Святого Иоанна. Пушечное ядро до корабля не долетело, зато гаубичная бомба сильно повредила корабль. После этого заработали орудия лесной батареи, вынудившие неприятеля отбуксировать адмиральские корабли[539].

21 июня к флоту прибыло подкрепление: 2 бомбардирских шмака из Петербурга, на которых находилось 12 пушек и 140 человек из двух экипажей[540] (Ф. Ф. Веселаго утверждает, что это были бомбардирские судна, устроенные из буеров или флейтов, «Вейн-Драгер» и «Бир-Драгер»[541]). К. И. Крюйс решил перейти в наступление и приказал галерам поднимать якоря. Шведы, увидев это, пошли в атаку, однако никаких результатов она им не дала: один фрегат выстрелил из обоих бортов по батареям Котлина острова, после чего повернул назад. После этого шведский флот отступил[542].

Надо сказать, что вице-адмирал К. И. Крюйс в этот период неоднократно обращался к Р. В. Брюсу за помощью, требуя присылать пушки и высказывая недовольство задержкой артиллерийских орудий[543]. Однако санкт-петербургский обер-комендант, будучи сам занят отражением нападения шведских войск, вряд ли мог оперативно отправлять орудия на Котлин. Тем не менее он смог выделить К. И. Крюйсу две мортиры и две 18-фунтовые пушки[544]. Следует заметить, что взаимоотношения Р. В. Брюса и К. И Крюйса были далеко не гладкими, что, на наш взгляд, связано в первую очередь с некоторой заносчивостью вице-адмирала и его стремлением поставить петербургского обер-коменданта в подчиненное положение. Поэтому взаимодействие двух командиров в этот период оставляло желать лучшего, что в дальнейшем было учтено царем.

5 июля 1705 г. было получено известие, что неприятельский флот находится у Березовых островов, и русские корабли были приведены в боевую готовность[545]. 10 и