Че Гевара. Революция длиною в жизнь. Часть 2 - Александр Смольников

– Фидель набирает силу и популярность с быстротой, которая вызывает тревогу. В провинции Орьенте и в некоторых других провинциях Кубы выборы 3 ноября, скорее всего, будут сорваны. Кастро объявил, что все, кто выступит кандидатами на выборах, – предатели кубинского народа и будут уничтожены.

Госсекретарь Джон Фостер Даллес в шутку тут же бросил реплику:

– А я думаю, что это прекрасная идея, господа, уничтожить предателей кубинского народа! – присутствующие в зале заседаний, засмеялись.

Посмеявшись и сам, Аллен Даллес продолжил:

– Господин президент, то, что в целом на Кубе победит правительственный кандидат, у нас не вызывает сомнения, но повстанцы, естественно, этого результата не признают. Необходимо серьезно продумать альтернативный курс действий, так как, если быть честными, мы не знаем, что на уме у Кастро.

– А кто мне скажет, что будет, если Кастро дойдёт до своей цели и придёт к власти? – Президент посмотрел на собравшихся.

– Господин президент, революция на Кубе – это проявление одного из тех «мятежей», с которыми мы привыкли иметь дело в Латинской Америке. Я уверен, что для нас сюрпризов неприятных не будет! – Аллен Даллес улыбнулся и посмотрел по сторонам.

Правящие круги США относились к революции на Кубе, как к «мятежу», вплоть до самой последней минуты.

Выслушав доклад, Эйзенхауэр спросил Даллеса:

– Аллен, вы мне ответьте всё же, почему Батиста всерьез не пытался подавить повстанцев, ведь их, по данным ЦРУ, всего-то 3–5 тысяч человек?

– Всё дело в том, господин президент, что Батиста пытался, но у него ничего не вышло…

– Хорошо, но есть ли у Батисты флот? И если есть, то почему ВМС Кубы не блокируют Орьенте с моря? – президент Эйзенхауэр (он же генерал армии США (1944), начальник штаба Армии США (1945–1948), один из крупнейших полководцев Второй мировой войны) с удивлением смотрел на директора ЦРУ.

Шефу американской разведки долго пришлось разъяснять президенту, что выполнить эту задачу кубинские ВМС сами не способны. Не дано было прославленному генералу понять, что в гражданской войне симпатии населения превалируют над численностью и вооружением противника.

Положение в стране оказалось гораздо более серьезным, чем это представлялось в Вашингтоне. Сообщения из Орьенте свидетельствовали о крупных военных успехах повстанцев. Сантьяго блокирован отрядами Повстанческой армии и отрезан от остальной части острова. Колонны во главе с Камило Сьенфуэгосом и Че Геварой фактически рассекли остров надвое. Батиста, по сути дела, утратил контроль над тремя из шести провинций острова – Орьенте, Камагуэй и Лас-Вильяс. В столице тоже создалась крайне напряженная обстановка. Но самое страшное заключалось в том, что начала разваливаться армия – и уже не отдельные солдаты, а целые части отказывались воевать.

Действия отрядов Че Гевара и Камило Сьенфуэгоса достигли поставленной цели. 3 ноября провинция Лас-Вильяс была практически парализована. Впрочем, как и везде, где действовали отряды Фиделя. По данным Консульства США, в Сантьяго-де-Куба в выборах приняли участие не более 5 процентов горожан, а всего явка составила не более 30 процентов.

Че Гевара запрыгнул на гранитный парапет Малекона, сел, обхватив колени руками. Волны накатывали на берег, ударяясь в стену и распыляя солёные брызги, некоторые из них взлетали вверх и садились на лицо. Посмотрел вдаль. Перед ним – огромный ночной океан.

Чтоб его перейти на корабле, нужно дней двадцать быть в пути в этом безмолвии воды. Перевёл взгляд вниз, там виднелись «акульи зубы» – острые известковые образования. Команданте посмотрел вокруг. Всё наполнено стариной. За заливом спят крепости, и ему всегда нравилась Эль-Морро, провожавшая последней и первой встречавшая корабли.

Вот и сейчас прогудел гудок очередного отходящего в темноту океанского лайнера. Че оглянулся. За спиной светили огоньками возвышающиеся отели: красавец «Насьональ де Куба» – копия гостиницы Breakers Hotel в Палм-Бич (Флорида), построенный в 1930 году и огромный, как раскрытая книга, «Фокс».

Посидев ещё несколько минут, он закурил любимую сигару, и скоро ароматный дым потянулся вверх. Пора домой, но так хорошо у моря! Задумался:

– Как живу? Стараюсь, по совести. Мне часто дарят ценные подарки, а я их отдаю нуждающимся. Однажды с легкостью расстался с цветным телевизором, а ведь те только стали появляться. Вообще стараюсь жить без привилегий. Был случай, когда поспорил с подчиненным, который жаловался, что получает скудный паек. Тогда пошел разбираться и выяснил, что ему-то выдают специальные карточки. Тогда отказался от них, стал получать обычный паек. Возможно, поступил опрометчиво: семья почему должна страдать? Но принципы! – Че затянулся поглубже сигарой.

– Ладно ещё немного можно расслабиться, а там и к себе, в небольшой коттедж на маленькой улочке тихого, зеленого райончика Нуэво Ведадо.

Фидель предоставил домик Че, когда обострилась астма. Процесс перешёл в лёгкие, и врачи прописали проживание в определённых условиях.

Че прикрыл глаза, слушая, шум волн, а воспоминания набежали сами.

Да, тогда в горах Эскамбрая он столкнулся с огромным сопротивлением руководителей отрядов. Были те, кто не хотел отдавать свои территории и идти на уступки. Но у него был приказ. И он начал жёстко приводить в порядок отряды, базирующиеся по соседству.

Фауре Чомон и бойцы его «Революционного директората», вместе с Народно-социалистической партией под командованием коммуниста Феликса Торреса, решили пойти на сотрудничество. Сам Торрес со своим партизанским отрядом в семьдесят пять бойцов, вооружённых охотничьими ружьями и револьверами, изъявили желание воевать вместе с Камило Сьенфуэгосом.

А вот возглавлявший «Второй национальный фронт» Эскамбрая Гутьеррес Менойо, принадлежавший ранее к «Революционному студенческому директорату», но отколовшийся от него и выступавший с крайне правых, антикоммунистических позиций, сразу встал в оппозицию Че.

Этот «партизан» больше мародерствовал, чем боролся с каскитос. Больше всего Гутьеррес Менойо противился аграрной реформе, провозглашенной Фиделем Кастро 20 октября и освобождавшей мелких арендаторов от уплат помещику. Его заместителем был американец Уильям Морган, поэтому из США Менойо получал оружие, добровольцев и указания. 22 октября 1958 года к Че Гевара приехал один из командиров «Второго фронта» – Пенья, о котором было известно, что он отбирает у крестьян скот. Взаимопонимания Че и Пенья не нашли. Был случай, когда чуть не дошло до рукопашной Че с заместителем Менойо Хесусом Каррерой, который не хотел пропускать отряд через «свою» территорию без пароля.

15 октября уже в горах Эскамбрай Че встретился с представителем НСП Овидио Диасом. Коммунисты пообещали ему всяческое содействие.

Но вот общение с координатором «Движения 26 июля» в Лас-Вильяс Энрике Олтуски (псевдоним Сьерра) превратилось в выяснение, у кого сильнее характер. Связанный с местными богатеями, Сьерра отрицательно относился к вооруженной борьбе против Батисты. На вопрос Че о том, как он относится к аграрной реформе, Сьерра ответил:

– Вся