Мастер молний. Книга IV - Яков Барр

Следом слово взял посол майаридов.

— Мы считаем, — заявил он торжественно, — что Этерну надо заканчивать играть в глупые человеческие игры, поскольку он давно перерос ограничения и менталитет своего вида. Мы можем об этом судить, как его первые учителя. Но если он пока не готов двигаться дальше, пусть решает эти мелкие проблемы. Мы поддерживаем все заявки Этерна. Если понадобится помощь с построением новой цивилизации или с наследием нашей расы на Марсе Сорок Два, мы ее окажем.

Дальше выступил завр Орзун Мардан.

— Конечно же надо подробно рассмотреть перспективы преодолевшего изоляцию сектора, — заявил он высокомерно. — Я настаиваю, чтобы к ресурсам, что возможно откроются в этих мирах, должны получить доступ все члены Метрополии. И конечно же вызывает сомнения квалификация глубокоуважаемого демиурга как монарха и управителя нескольких миров. Это связано не с его несомненно высокими личными качествами, а только с управленческим опытом принца Этерна. Но на сегодняшний день это вопросы гипотетические. Я, как и наш почтенный Председатель, не вижу юридических причин отказать в заявке, но обещаю, что Сайшания будет присматривать за сектором.

— Если других желающих высказаться нет, — объявил Председатель, — тогда я объявляю обсуждение оконченным и начинаю голосование. В ваших бюллетенях три пункта. Первый: регистрация транспортного хаба «Марс Сорок Два» под контролем Сайшании и лично демиурга Этерна герцога Бореаса. Второй пункт: признание созданного демиургом Этерном герцогом Бореасом государства в открытом им мире. Третий пункт: принятие мира «Земля Сорок Два» в сообщество государств и запуск процедуры первого контакта. Прошу голосовать!

* * *

— Ну что у нас? — с волнением спросила Алиса.

— Предсказуемо.

Я только что вернулся из королевского дворца. Команда ждала в моем особняке в столице.

— Большинством голосом все три пункта приняты. Много воздержавшихся. Части из них все равно, часть хотела бы запороть проект, но не рискнула. К третьим относятся, как ни странно, не рептилоиды, а гоблины. Точнее, удивляться нечему. Я все-таки — чума гоблинов. Но там все сложно: их и официально, и по факту убили не мы, а паразиты. И опять же официально гоблины из других миров не имеют права обижаться на меня за этот геноцид. Но неприятный осадочек остался.

— А кто-то в итоге голосовал против?

— Кто-то голосовал. Единицы и не из большой двадцатки. Все, формальности мы соблюли. Надо готовиться к Контакту, это будет феерично. А главное — начнется война с Кали и ее пешками. Это уже серьезно.

* * *

После заседания Совета моя жизнь даже еще более насыщенной, чем была до этого. С новым королем пока еще безымянной страны хотели говорить очень многие. К счастью, я мог взвалить на Голос секретарскую работу. Прежде всего он начал набирать сотрудников в новое посольство. И вдруг мы поняли, что прежде, чем рассаживать там своих и тем более принимать чужих людей, неплохо бы здание освежить. Нужен ремонт и небольшая перепланировка.

Сразу после заседания я встретился со старым знакомым, гномом по имени Борун Стайнгримур. Он со своей бригадой построил мне половину герцогства. Я боялся, что у такого заслуженного человека, то есть гнома, не найдется свободного времени на маленький заказ по ремонту. Однако Борун, напротив, выпив одним глотком кружку пива, начал жаловаться, что конкуренция вокруг огромная, а бурного роста в Эритии не найдешь. К эльфам или, прости, господи, к заврам ему соваться не хочется.

Тут-то я и предложил ему отстроить целую страну, а после того и вовсе получить выход в новый мир, где его умения будут цениться на вес золота. С этого момента Борун осыпал меня заверениями, что его жизнь принадлежит мне. Я ее охотно принял, но попросил взять в бригаду молодого талантливого земного элементаля с почти настоящим диплом архитектора. Гном пообещал и из него сделать человека.

Естественно, строительная магия позволяла Боруну справиться с ремонтом буквально за сутки. Он также пообещал закупить нужную для посольства мебель. Я не волновался, что его гномские вкусы окажутся экстравагантными для человеческого учреждения, или он напутает с размерами. Борун давно жил среди людей и знал, что нам требуется.

Варя напомнила мне, что с утра у меня встреча с ее бывшими коллегами. В Вешние воды они ехать отказались, но традиционно нейтральный клуб «Нежный кадавр» их устраивал. Я чуть ностальгически вспомнил, что когда-то мы там познакомились с госпожой Перепелкиной.

Как и тогда, Ал Ашенбах охотно предоставил нам кабинет. Варя уселась с моей стороны, от Белок пришли трое. Нормальные дельцы в костюмах, один постарше другого, на меня они смотрели с легким опасением и надеждой. Ну еще бы, я мог подпитать их пламенную страсть, вручив кучу Предметов. Меня заинтересовал третий, но я не стал сходу показывать, что раскусил его.

— Потапов Василий Семенович, — представился тот, что постарше, пождав мне руку.

— Спесивцев Виктор Владимирович, — сказал второй и зачем-то добавил, — дворянин.

— Я-то из купцов, — рассмеялся Потапов.

— Яков Георгиевич Беринг, — представился и я. — Но не думаю, что сословия важны в нашем с вами случае.

Третий заговорил с легким акцентом.

— Кевин Вольтран, юрист. И согласен, нас с вами объединяет интерес к таким материям, что сословия и какая-то светская власть меркнут перед истинной силой.

Я заметил, что Варя опасается Кевина, но не слишком сильно. Хотя по большому счету чего ей бояться за моей спиной?

— Итак, господа, чем обязан?

Глава 12

Кевин пока отмалчивался. Рептилоид явно привык рулить происходящим из тени. Заговорил Спесивцев.

— Нам не стоит долго расшаркиваться, нас всех объединяет интерес к неизведанному и чудесному.

— С этим я склонен согласиться, но мне кажется, что мы вкладываем в эти понятия разные смыслы. Уж точно я не преклоняюсь перед артефактами, как вы.

Кажется, гости изрядно удивились. Только Варя развлекалась, глядя на эти переговоры. Уж она-то понимала, что на самом деле чудесно в мироздании.

— Вы не любите Предметы так же, как и мы? Это абсолютно невозможно! — воскликнул Спесивцев.

Слово тем временем перехватил Потапов.

— К черту предисловия. Вы продавали госпоже Перепелкиной Предметы. Варвара Петровна вдруг охладела к нашему делу. Я ее решение уважаю, хотя и не понимаю.

Он глянул на меня, ожидая какой-то реакции, но я просто вежливо ждал, когда он сформулирует свою мысль.

— У нас с вами, Яков Георгиевич, две самых крупных коллекции Предметов. По крайней мере у нас сложилось такое впечатление. Если вы их не любите, зачем собираете?

— Я не собираю артефакты. Скорее подбираю, чтобы детишки не поранились, играя с ними.

— Раз вы не помешаны на Предметах, значит с легким сердцем