Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 «Ты сам знаешь, что я так сделать не могу, — отвечал я ему. — Мало того, что мне совесть не позволяет так поступить, так в добавок, если я так сделаю, то меня просто «обнулят» (расстреляют)».

 Я подумал, что нужно как-то уговорить его подняться и переключить внимание с болевых ощущений на что-то другое, поэтому произнёс:

 «Братка, тебе скорей всего пулей раздробило кость ноги. Такое ранение будет заживать пол года, как минимум. Для тебя война закончилась, потому что к моменту твоего выздоровления у тебя точно истечёт срок контракта. Всё что тебе надо, это всего лишь добраться до больнички».

 Было видно, что раненого, моя речь не сильно впечатлила, поэтому я попытался его поднять, при этом продолжая говорить:

 «Сейчас тебя отправят в Луганск, там молодые медсестрички, в белых халатиках, от парней из нашей Компании просто пищат!»

 Смотрю... он задумался, начал вставать, и пока он размышлял о чём-то тёплом и влажном, мы двинулись в точку эвакуации. Всё бы ничего, но где-то на середине пути, мысли о медсестричках его отпустили, а на смену им пришла дикая боль. Он остановился и начал кричать:

 «Всё! Я больше не могу! Оставь меня...»

 Осознание, что второй раз трюк с медсестрами у меня не прокатит пришло сразу же. Поэтому, чтобы отвлечь его разум от болевых ощущений я решил действовать на контрасте. Решив его разозлить я сказал:

 «Ты чего скулишь как баба? У меня в группе парню селезенку прострелило, так он с ней до конца штурма воевал и не ныл как ты! А у тебя вообще царапина считай».

 В этот момент, кулаки и губы моего приятеля сжались, зрачки расширились... В этот момент я подумал, что он меня сейчас ударит, но этого не случилось. Его ноги уверенно затоптали по направлению к точки эвакуации. Он дышал носом так, что со стороны казалось будто он специально фырчит. Было видно, что мой товарищ зол на меня за такие слова, но тогда, для меня было самое главное чтобы он шёл вперед опираясь на моё плечо.

 Уже через несколько минут мы оказались в нужном месте, где нас ждали двое бойцов с носилками. Один из них быстро осмотрел качество оказанной первой медицинской помощи раненому и сказал мне:

 «Жгут наложен правильно. Время обезбола вижу. Ты красавчик, Братан! Он будет жить».

 Он пожал мне руку и я улыбаясь зашагал в сторону своей новой позиции.

xxx

 ГЛАВА 17.

Штурм детской библиотеки

 «Никто, кто воевал против ЧВК «Вагнер» не может сказать что «Вагнер» ноль или фуфло. Никто! Это может сказать лишь тот кто против них не воевал. У них мотивация в 200 раз больше чем у регулярной армии… А если им дать ещё и вооружение и всю артиллерию, что есть у ВС РФ, то это вообще страшные люди будут».

 Цитата из интервью бойца ВСУ о ЧВК «Вагнер»

  Восточная и северные части Артёмовска (Бахмута) были уже взяты нашей Компанией и основные сражения шли в центре города.

 Вечером я сидел в подвале дома, который мы только что отбили у врага. По нам безжалостно лупила артиллерия противника, но мы, зеки-штурмовики из ЧВК «Вагнер», уже привыкли к этому. После каждого нового взятого нами дома в Бахмуте, «арта» противника старалась сложить дом так чтобы мы остались в подвале заживо погребёнными. Порой, у них это получалось и позывные ребят оставшихся под завалами звучали по рации словно реквием.

 Каждый раз когда это происходило, я молился Богу чтобы не услышать позывные знакомых мне ребят. Тех ребят с которыми вместе сидел в зоне или сдружился в тренировочном лагере ЧВК. Сам я не боялся, что однажды могу оказаться в радиоэфире в таком контексте. У меня всегда было внутреннее ощущение, что меня это не коснётся.

 К тому моменту я уже 3 месяца штурмовал Артёмовск (Бахмут) и если не считать синяков, ссадин и раскрошенные зубы, то на мне не было ни царапины. Наверное, звучит это странно, но в Бахмуте мало кто мог похвастаться такой статистикой среди штурмовиков. Обычно к 5-му — 6-му «накату» мало кому удавалось добраться без ранений.

 У меня же, всё было не так... Я списывал это на везение и на то, что я «родился в рубашке» (в прямом смысле этого слова, я родился в прозрачной плёнке и считается, что Господь так показывает, что оберегает таких людей по жизни. От сюда и пошло выражение «Родиться в рубашке»). Впрочем, без ранений у меня контракт всё равно не обошёлся, но об этом позже.

 Вообщем, сижу я на позиции, чувствую как периодически сотрясается здание от прилетевших снарядов и пытаюсь разогреть банку каши на спиртовой таблетке. Как вдруг заходит командир группы со словами:

 «Поздравляю, Вас! Завтра мы все попадём в ад! Я только что из штаба. Завтра с утра штурмуем детскую библиотеку, врагов там меряно-немеряно! А нашей группе выпала почётная честь первыми забегать в это здание».

 Наш командир не был паникёром, но такую речь он говорил частенько. Обычно он это делал для того, чтобы мы были в тонусе и во время штурма смотрели во все глаза. Я всегда распознавал его уловку, но на этот раз, я не мог понять серьезно ли он всё это говорит или нет?

 Ночью, перед штурмом, я почти не спал. И дело было не в давно оставленном спальном мешке из-за громоздкости, а в словах командира. Я осознавал, что, возможно, я доживаю свои последние часы жизни и мне было жалко тратить их на сон. Не буду рассказывать все свои мысли, так как это очень личное, но скажу лишь, что мне всё-таки удалось пару часиков вздремнуть перед «накатом», а под утро я уже был на таком взводе, что мне не терпелось в бой.

 Наконец-то настало время штурма. Первым, по традиции, в дело вступил гранатомётчик. Выйти на улицу и спокойно выстрелить ему бы не дал противник. Это была бы верная смерть. Поэтому наш гранатомётчик, вопреки всем военным законам, решил стрелять из РПГ прямо из здания.

 Он долго выбирал дверной проём из которого можно было бы это сделать и выбрал самый удачный вариант, где был длинный коридор. Благодаря этому, он понимал, что после выстрела его не понесёт вслед за снарядом от выходной струи РПГ, так как стенка за его спиной была на хорошем отдалении.

 Я услышал команду:

 «Выстре-е-е-ел!!!!»

 И едва