Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 Я понимал, что наш командир на взводе и не понимает как звучит его речь. Что с его отборным матом, вряд ли у противника возникнет желание сдаться поэтому предложил свою кандидатуру в виде переговорщика, тем более я все равно стаял первым к началу лестницы.

 «Ну попробуй, раз такой умный» — сказал командир, вытирая пот из-под каски.

 Я начал свою речь торжественными словами:

 «Солдаты ВСУ. Вы доблестно воюете и мы это оценили, зачем вам умирать? Сложите оружие и спускайтесь вниз с поднятыми руками. Я гарантирую вам жизнь и достойное обращение».

 Пройдя тюрьму я привык отвечать за свои слова, но в этой ситуации я мог гарантировать лишь достойное обращение лишь до тех пор пока я буду рядом, а что с ними будут делать в нашем тылу, то этого я гарантировать уже не мог.

 Наверху я услышал какие-то перешёптывания и мне показалось, что у ВСУшников мнение разделилось сдаваться ли или нет, поэтому решил надавить:

 «Мужики, шансов у вас выбраться живыми из этого здания нет. Работает ЧВК “Вагнер”».

 Видимо, последняя фраза была лишняя, так как сразу после неё в меня снова бросили гранату и я понял что переговоры на этом были окончены. Сама же граната, словно лягушка запрыгала в нашу сторону по ступенькам вниз и нам пришлось разбежаться в стороны чтобы взрыв от нее никого не задел.

 Командир сразу же сообщил в штаб, что враг не сдаётся и в радиоэфире я услышал радостный голос гранатометчика:

 «Ал-ли-лу-йя! Ловите, твари!»

 Тут же послышалось нарастающие шипение летящего снаряда из ручного гранатомёта и здание затряслось. «Басист» выпускал снаряд за снарядом словно умалишённый пока наш командир не крикнул в рацию:

 «Хорош! Ты там нас не задень!»

 Выстрелы, к счастью, прекратились. К счастью, потому что я понимал если наш гранатомётчик ошибётся и его снаряд прилетит к нам, то уже мы, вместо нацистов, отправимся к Бандере с Шухевичем.

 «Ну всё…Вперед парни!» — скомандовал командир.

 Я тут же начал двигаться вдоль стены при этом стреляя вверх и одновременно с этим перебирая ноги по ступенькам. На секунду мне показалось, что сопротивляться нам уже некому и именно в это мгновение в меня снова бросили гранату. На сей раз я кубарем покатился вниз, чтобы спастись от осколков взорвавшейся «эфки». Если бы не налокотники с наколенниками, которые были на мне одеты, то боюсь я бы точно что-то себе переломал бы. А так, я отряхнулся и снова был в строю.

 Судя по всему, выстрелы из гранатомёта не достигли своей цели, так как враг засел в тыловой комнате, окна которой выходили на другую сторону улицы не контролируемую нами. Поняв это командир решил сам закинуть гранату противнику в окно.

 «Прикрой!» — сказал он бойцу рядом и они выбежали из подъезда на другую сторону дома.

 Пока боец направлял свой ствол вверх, контролируя чтобы никто от туда не вылез, командир выдернул кольцо из гранаты и закинул её точно в окно второго этажа. Далее произошло немыслимое. Из этого же окна вылетела граната. Я так и не понял, эта же граната что забросили в окно вернулась обратно или враг в ответ тоже бросил свою, но факт остаётся фактом. Командир быстро забежал в подъезд, а второй боец не успел...

 Я выбежал из дома с ещё одним бойцом и затащил раненого в здание. Он орал так, что я думал, что оглохну если останусь рядом с ним ещё на несколько минут. Не буду описывать характер его ранения, что бы у вас не возникло чувство омерзения, но скажу, что раненный был в тяжелом состоянии.

 Командир группы доложил в штаб, что у нас один «300» (раненый). Это вызвало ярость у командования и узла связи сказали:

 «Вы чего там, умирать вздумали что ли? У нас и так народу не хватает. Если из вас хоть кто-то «задвухсотится», то я сам его убью!»

 Нам приказали оставаться на месте, блокировать лестницу и окна. Я встал у лестницы и моей задачей стало контролировать подъезд, чтобы никто в него не залетел ни со стороны фронта, ни вылез из подвала. Прошло несколько часов, по зданию лупили то из ручного гранатомёта, то обстреливал окна пулемётчик и даже работал снайпер, но враг засел на втором этаже основательно и продолжал периодически скидывать нам вниз подарочки в виде гранат.

 Штурм длился уже несколько часов и я почувствовал как начал урчать мой желудок. На этот случай у меня в кармане был энергетический батончик, который я вытащил из канадского пайка, который в своё время нашел на бывших позициях ВСУ. Я сделал пару укусов как вдруг услышал голос у себя за спиной:

 «Эм... Братан, слушай... А где тут нацисты засели?»

 Я обернулся и увидел, что передо мной стоял боец очень странного внешнего вида: лицо у него было какое-то заплывшие с синяками под глазами, а в руках не было автомата. Вместо этого у него был какой-то пакет, который гремел характерным стеклянным звуком.

 Я быстро объяснил ему ситуацию, а он спокойно вышел из двери подъезда на другую сторону детской библиотеки , которую мы не контролировали. Он шел такой походкой, словно дело было не в самой горячей точке мира на тот момент (в Бахмуте), а на пляже в Малибу. Он будто решил прогуляться по магазинам со своим пакетиком.

 На самом же деле, сразу после того как он вышел из двери подъезда, странный боец подбежал под то окно в котором засел враг и достав из своего пакета бутылки с зажигательной смесью стал закидывать их в окна противника. Я тут же услышал выстрелы, взрывы гранат и был уверен, что этот боец уже отправился на тот свет, как вдруг он запыхавшейся забежал обратно в подъезд.

 От неожиданности я чуть не нажал на курок, но к счастью, во время себя остановил. Уже через несколько минут стало понятно, что этот боец был касячником в нашей Компании и его послало командование нам в помощь, искупать проступок.

 Сразу после того как он выполнил свою суицидальную миссию из рации послышался голос командования:

 «Отправляйте нашего “шахида” обратно к нам и верните ему автомат. Отныне относитесь к нему как и к обычному штурмовику».

 Мы так и сделали. К тому моменту второй этаж, что был над моей головой разгорелся не на шутку.