Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Извините, если кого обидел.

29 июля 2004

История про потерянные комментарии

Мне начали приходить странные комментарии — читать их было жутковато. Я отвечал на них с запозданием, а приветы из прошлого сыпались весь день — будто открытки от давно и прочно оставшихся в детстве родственников.

Через месяц, а то и два было трудно вспомнить, что это и что за разговор случился тогда. «Неужели это я наговорил» — вот была естественная реакция ко всему этому. Живой Журнал, будто Дед Мороз, порылся внутри огромного мешка, и обнаружил, что среди складок в нём затесалось несколько писем. Без разбора из мешка высыпались обрывки разговоров и безхозные междометия.

Всё это очень напоминало мне следующее место из рассказа одного покойного сказочника: «Машинистка Треста Зеленых Насаждений стояла у окна, и вдруг — дзынь! — золотое колечко разбило стекло и, звеня, покатилось под кровать. Это было колечко, которое она потеряла — или думала, что потеряла, — двадцать лет назад, в день своей свадьбы.

Зубному врачу Кукольного Театра ночью захотелось пить. Он встал и увидел в графине с водой все золотые зубы, когда-либо пропадавшие из его кабинета.

Директор Магазина Купальных Халатов вернулся из отпуска и нашёл на письменном столе золотые очки, которые были украдены у него в те времена, когда он еще не был директором Магазина Купальных Халатов. Они лежали, поблескивая, на прежнем месте — между пепельницей и ножом для бумаги.

В течение добрых двух дней весь город только и говорил об этой загадке. На каждом углу можно было услышать:

— Серебряный подстаканник?..

— Ах, значит, они возвращают не только золотые, но и серебряные вещи?

— Представьте, да! И даже медные, если они были начищены зубным порошком до блеска.

— Поразительно!

— Представьте себе! И в той самой коробочке, из которой она пропала!

— Вздор! Люди не станут добровольно возвращать драгоценные вещи.

— Ну, а кто же тогда?

— Птицы. Профессор Пеночкин утверждает, что это именно птицы, причем не галки, как это доказывает профессор Мамлюгин, а сороки, или так называемые сороки-воровки»…

Извините, если кого обидел.

03 августа 2004

История про сны Березина № 133

В этом сне я преподаю в университете — странной смеси России и Британии. Я знаю, что среди моих коллег есть очень одарённый филолог, что придирчиво работает над переводами — причём его труд упорен, а результат чрезвычайно высокого качества.

Но мы — я, и одновременно ещё несколько преподавателей, находим у него глупую случайную ошибку. В переводе какого-то нового Готорна возникает смешное двузначие — в речи персонажа-проститутки.

Мы решаем разыграть коллегу, и, встретившись за обедом в столовой, начинаем написать письмо от лица придуманной нами жрицы любви. Мы сидим за профессорскими столиками в огромной зале, больше похожей на ангар, и, будто запорожцы, пишем это письмо. Выглядим мы при этом очень солидно — в докторских шапочках, мантиях, но текст выходит очень смешной. (Клянусь, этот кублахан я помнил ещё несколько секунд после пробуждения — он был очень смешной, и написан на грязном английском со смешными ошибками). И вот, я читаю коллегам вслух то, что получилось. Я всё меньше и меньше сдерживаюсь, и вдруг заключительное «fuck» вылетает из меня шампанской пробкой — громко и весело. Именно, как пробка вылетает из меня это слово и ещё несколько раз рикошетирует от стен и высокого потолка.

Я вжимаю голову в плечи — но поздно.

Потому что все — и студенты, и преподаватели начинают оглушительно хохотать.

Извините, если кого обидел.

05 августа 2004

История про агностицизм (I)

Я задумался о познаваемости мира. Вернее, наоборот, о его непознаваемости. За эту непознаваемость ответственны несколько десятков учений (за базар познания отвечают несколько меньше). Это я знаю точно — из билетов по философии.

Удивительно другое — как человек реагирует на новость. Вон, говорят, где-то в Средней России два бегемота сбежали, воровали улов у рыбаков, разгромили два ларька и отняли у тётки сумочку.

А я — что? Я — верю. Потому как в Средней России тяжело бегемоту жить. В зоопарке — тюрьма зверей, на воле — не кормят.

Потом, правда, сказали, что никаких бегемотов не было. И этому я верю тоже. Какие, помилуйте, у нас бегемоты? Да и бегемотов вовсе нет никаких, а в московском зоопарке бегемота изображают два дворника, говно от слона приносят, морковку с капустой налево пускают.

Я ничему не удивляюсь, как идеальная скорая помощь, которая всё равно на вызов поедет. В эту скорую помощь позвонят — рога, скажут, выросли. И скорая помощь берёт ножовку, садится в свою раздолбанную таратайку и едет, ножовкой размахивая, на вызов. Если есть рога, можно отпилить. Нет рогов — тоже радость, чего ж хорошего — с рогами по городу таскаться. Я так думаю.

Или вот нищие. Я им однозначно верю — что дом сгорел, документы украли, и они на инвалидной коляске, отстреливаясь, прошли афганские горы и чеченские ущелья. Я, правда, им денег не даю.

И всё оттого, что мир непознаваем. Нечего туда соваться — и если расспросишь эту молдавскую беженку с дохлым тельцем на руках, уличишь её в незнании географии, дат и событий, что — радостно будет? Не радостно совсем. Потеряешь веру в людей, начнёшь пить и потеряешь самообладание.

Извините, если кого обидел.

06 августа 2004

История про агностицизм (продолжение)

Но чаще всего люди сомневаются в исторических вещах — ну, там убили шесть миллионов евреев во время последней большой войны, или меньше. Очень многие люди приходят с радостными лицами и говорят, что меньше. Я им сразу верю — что ж, разве хорошо, когда шесть миллионов-то? Мне оттого что больше — радости никакой нету. Мне было бы очень приятно, если, скажем четыре. Или два. А ещё лучше — совсем никого. Но мир, увы, так устроен, что — совсем никого нельзя.

Потом, правда приходят другие люди, что говорят — определённо шесть, а может и больше. Все они шелестят какими-то бумажками, произносят непонятные цифирьки — и я им всем верю, потому что они все жутко нервные. За ними приходят ещё какие-то люди и начинают хвастаться уже другими своими погибшими, мериться — у кого больше, и если у них, то радоваться.

За ними, топоча ботинками, идут специалисты по торсионным полям. Знаете ли вы, что такое