Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам - Кристина Ива

Элеон стала беспомощной, будто ребенок. Она снова нуждалась в Юджине. И его это устраивало, но… уже начинало выбешивать. Элеон вела себя неестественно, неправильно. Как-то утром он почувствовал, что дом будто обворовали. Не было стражи. Мальчик спустился на первый этаж.

Элеон сидела в своем красивом черном платье на диване и безучастно глядела в угол.

— Где все? — спросил Юджин. — Где стража? Почему дом никто не охраняет? Элеон! — Он потряс ее за плечи. — Очнись, пожалуйста, и объясни мне всё!

— Их вчера ночью забрали. Люди короля.

— Какого черта?

— Я не знаю, — пробормотала она, — не знаю.

— Почему ты меня не разбудила? — заорал он. — Почему ты позволила им так поступить? Они убийцы твоей семьи. Как ты могла? — Он ударил ногой о табурет, и тот разлетелся. Элеон молчала. — Это неправильно! Ты не должна себя так вести! Они убили твою семью, ты должна их ненавидеть! Ты должна хотеть отомстить им, а не отдавать своих людей. В стране революция и нужно поддержать другую сторону, и…

— А КАКОЙ смысл? — произнесла она. Впервые после этого события глаза Элеон не были пустыми. В них сверкали слезы, а взгляд был настолько пронзительно сильным, что Юджин ненароком отступил назад. — Мои родители мертвы. Их нет. И это уже не исправишь. Ничем. Я скорблю. Мне больно. Что тебе еще от меня надо? — Она закрыла лицо руками.

Юджин хотела подойти к ней, обнять, утешить, но между ними будто выросла гигантская стена. Он вышел из комнаты.

Юджин серьезно озадачился поведением Элеон. Она себя неправильно чувствует. Если так продолжится, то его возлюбленная и вовсе отрешится от всего земного. А это не совсем то, на что Юджин рассчитывал. Он ходил по комнате и размышлял, как можно помочь Элеон. И придумал.

— Будешь чай? — Юджин подкатил к ней столик и улыбнулся как всегда своей очаровательной улыбкой. Заметив, что улыбка не работает, Юджин вздрогнул. Он налил заварку в чашечку, развернул конфету. — Давай, кушай. Это твои любимые. «Оптимизм».

Он протянул конфету к ее губам. Она еле открыла рот и откусила маленький кусочек.

— Теперь запей.

И она запила. Глотнула еще и еще. Юджин глядел на Элеон в томительном ожидании. Затем девочка вдруг сказала:

— Странный вкус. Что это был за чай?

Она повернула к юноше голову, а затем вдруг схватилась за живот в острой боли.

— Что ты мне дал? — закричала она, упала на пол и чуть не опрокинула столик на колесиках. Юджин отодвинул его в сторону и сам встал над Элеон.

— Не волнуйся. Уже скоро.

— Ты меня отравил! — пораженная этим фактом произнесла Элеон.

— Нет. Это не яд. А спасение. Ты вела себя не так, будто твоих родителей убили, а как… я не знаю, как кто! — Он отошел чуть в сторону. — Я п-просто хотел показать тебе, что те эмоции, которые ты испытываешь, они иллюзорны. Они неправильные. Ты не боль должна чувствовать, а…

— Ненавижу, — прошептала Элеон.

— Да, ее, — также перешел на шепот Юджин и присел рядом с девушкой. Элеон стояла на коленях, согнувшись пополам. Лицо ее закрывали волосы. — Не скрывай. Это нормально — ненавидеть. Позволь своим чувствам управлять тобой.

— Я ненавижу, — прошептала она, и страшные зеленые глаза показались сквозь рыжие пряди.

— Да, правильно, — начал говорить Юджин.

— Как я тебя ненавижу, — прошипела Элеон, и Юджин изменился в лице.

Она начала подниматься на ноги. И Юджин инстинктивно тоже встал. Глаза девушки пылали зеленым, как у зверя, огненные растрепанные волосы свисали на лицо. Страшная тень с большими черными крыльями полностью покрыла белый силуэт Юджина.

— Ненавижу! — вскричала Элеон. — Наш милый умный Юджин, — насмешливо пропела она, — он всегда всё знает, всегда всё понимает. Какие чувства я должна испытывать, какое убийство зовется убийством, а какое правосудием. Решает, что лучше для глупой Элеон: быть с семьей или с ним. Я неправильно выглядела, да? Я должна была ненавидеть, а не горевать. Что ж, теперь ты доволен? ТЫ ДОВОЛЕН? — Она подлетела к нему.

— Элеон, ты сейчас вне себя. Понимаю, мои поступки иногда кажутся не самыми хорошими, но я поступаю, как лучше. — Он пятился.

— Как лучше? — вскричала Элеон и взмахнула крыльями. Молнии вылетели из них и разбили вазу на столе. Девушка усмехнулась и наполнила молниями всю комнату. — Подставлять меня, чтобы потом в моих глазах выглядеть героем. Угнетать меня. Перестраивать. — Она прислонила руку к его груди. — Ты знаешь, ведь я могу убить тебя сейчас — точно так же, как и ты убивал людей. Одним ударом в сердце.

— Ты же этого не сделаешь. Мы ведь любим друг друга.

Она рассмеялась.

— Ну конечно, нет. Я тебя не убью. Не сегодня. — Элеон отвела от него руку. — У меня такое замечательное настроение! Зачем мне тебя убивать? Вдруг еще пригодишься. Я бы хотела сказать, что испытываю ненависть. Но нет. Я ничего не чувствую. Представляешь? Столько лет жить под властью своих эмоций, разума, который шепчет, что можно, а что нельзя. А теперь этого нет. Я свободна.

— Этого я и хотел.

— Да затнись, ты. И убирайся из моего дома.

— Что?

— Я сто раз повторять не буду. Не уйдешь сам, улетишь вперед ножками. Не порть настроение своей тупой самоуверенностью. Раз…

— Я не уйду от тебя. Это смешно. Элеон, перестань!

— Два. — По гостиной вновь пронесся разряд молний. Юджин выбежал из комнаты, потом из дома, обернулся. Элеон помахала ему ручкой.

— Я буду здесь, — сказал он.

— Нет, ты уйдешь! — Элеон снова пульнула в него молнию. Юджин еле успел отскочить.

Она дождалась, пока он покинет территорию.

— Наконец-то! Одна хозяйка в мертвом царстве.

Элеон шла по пустым коридорам и комнатам, наслаждаясь своим одиночеством и время от времени взрывая разные предметы. А вот и спальня родителей. Девушка встала перед большим зеркалом и заплела себе косу с красной лентой. Это Элеон понравилось. Она закружилась у зеркала, потом увидела коробку с украшениями