Высматривая путь. Том I - John Lemon

десяти лет он со шрамами этими живет и заволновался о них только сейчас. Смех и грех, — уж иначе и не сказать. Прикрыв глаза, он замер, прислушиваясь. Слышал, как резко тяпка рассекает почву и как тихо скрипят под ней коренья и стебли сорняков, слышал, как низушек себе под нос какую-то песню мычал, а еще, слышал ее дыхание. Сбивчивое от работы и жары, и отчего-то глубокое. Местами она едва слышно постанывала, а по его коже бежали мурашки. Сделав громкий выдох, он поднял голову и встретился взглядом с Васильком. Тот с нескрываемым подозрением рассматривал его своим огромным карим глазом, обрамленным густыми ресницами.

— Да знаю я, знаю, — буркнул под нос себе ведьмак и вздохнул.

Нужно было заняться работой, а не прислушиваться ко всякому. Конь, вон, не мытый стоит. И седло не чищенное. А в Оксенфурте за такого рода услуги втридорога возьмут. Так что лучше уж он тут все сделает, за бесплатно.

Работа спорилась быстро. Солнце еще не клонилось к закату, а Дера уже закончила с грядками и начала сбор трав. Сегодня первоцвет надобно собрать, да и мирт белый вон уже цветет во всю. Проворонишь вот так момент и потеряют растения половину полезных свойств.

Дера сняла с небольшого тына, отделяющий сад и сарай, свой рабочий передник и плотно обвязавшись им, присобрала рукой ткань на манер лукошка. Уселась прям на землю и принялась очень осторожно, с нескрываемой бережностью, срывать листья и цветы. Корни решила выкопать потом. А то землей все засыплет и долго придется промывать такие необходимые стебли и соцветия в ведре.

Отто разлегся в тени березы и жуя травинку, заложил за голову руки. Судя по размеренному дыханию, он умудрился даже придремать.

Эскель бросил беглый взгляд на низушка, а после от души взмахнул ведром выплескивая остатки прохладной воды на коня. Тот замотал головой и начал гарцевать на месте. Вот уж любил он барахтаться в воде. А потом еще и замахал мокрой гривой, подняв в воздух столп брызг.

До слуха ведьмака донесся тихий девичий смех. Он бросил взгляд из-за плеча, но разговор так и не решился начать. Боязно было сказать что-то не то, а еще больше не хотелось поворачиваться лицом к Дере. Показывать ей свои увечья во всей красе и увидеть в ее глазах страх вперемешку с отвращением. Он уж слишком часто ловил такой на себе. Так вот приглянется ему какая девка, он ей улыбается как дурак полоумный, а она скривится, сплюнет и отвернется.

— Красивый у тебя конь. Сразу видно — порода, — начала разговор Дера как ни в чем не бывало.

— Спасибо, — хрипло буркнул ведьмак, но уперто не хотел оборачиваться.

— А моего коня ты видел? — все не унималась Фредерика.

— Видел. Хилый он ужасно.

— Да. Притащили его такого. Откармливаю вот. Болезнь кожу изъела, а сам худой, что аж ребра светятся, — она остановилась и придирчиво осмотрела содержимое передника.

— Чего ж ты коня-то больного взяла?

— Не знаю, — повела плечом Дера, а после заправила за уши падающие на лицо пряди и бросила взгляд на широкую спину ведьмака.

Он бережно вытирал Василька белой сухой тряпицей.

— Как в глазищи его глянула, так аж в сердце что-то перевернулось, — выдохнула травница возвращаясь к своему занятию, — вроде скотина, а в глазах ум видно. Будто человек в нем какой сидит.

— А может, то принца заморского заколдовали и тебе спихнули? — усмехнулся Эскель.

— А если и так, — нахмурилась девушка. — Я его выхожу, и он еще вам покажет всем! Будет такой конь, что ого-го! — взмахнула она кулаком в воздухе.

— Хорошо, — ведьмак так и не обернулся к ней.

— И отправлюсь с ним на Юг или дальше на Север к Драконьим горам! А что? Девки мечтают все, и я тоже хочу!

— Опасно одной путешествовать сейчас. Обожди как война закончится.

— А я и обожду.

Он торопливо погрузил на плечи коромысло с двумя пустыми ведрами, а третье взяв в руку, пошел к колодцу. Фредерика же, сделав вид особой занятости, копошилась в цветах и старалась даже не смотреть на удаляющуюся широкоплечую фигуру. Вот любили же ведьмаки насмехаться над ней. То один все по макушке бил ладонью, то этот теперь колкостями так и сыплет. Вздохнув, девушка принялась с остервенением вырывать из земли коренья первоцвета.

Эскель воду натаскал быстро. Дважды даже успел сходить, а когда вернулся то девки и след простыл. Отто лишь шастал туда-сюда по двору, да траву какую-то все выискивал. Оставив ведра у порога, ведьмак только хотел размять шею да проверить как там Василек, как медальон на его груди слабенько так дрогнул. Но и того было достаточно. А еще взгляд этот прожигающий на затылке вызывал неприятное чувство в груди.

Обернувшись в сторону леса, он нахмурился всматриваясь. И медальон его, конечно не подвел. Держась руками за ствол березы, из-за него очень неуверенно выглядывал темный силуэт. Ведьмак сделал шаг вперед, а силуэт с места не сдвинулся. Внезапно в нос ударил запах свежескошенной травы и марены. Нет, Дворовой* так не пах, да и лесной дух тоже. Эскель нахмурился и сжал в кулаке медальон. Тот уж больно нервировал своим дребезжанием. Два огромных глаза смотрели на ведьмака не отрываясь. В целом, существо это напоминало ребенка, но уж больно щекастого и грязного. Да и глазищи эти таращились особо неприятно. Только тогда, когда тот, видимо чутка осмелев высунулся из-за дерева, Эскель понял, что перед ним Божонтка**. Кто ведь еще мог так сильно пропахнуть мареной?

Дера выскочила на порог и чуть было не перевернув ведра, крепко ругнулась, а после увидела вдалеке ведьмака, стоящего к ней спиной, при этом что-то увлеченно высматривающего в лесной чаще. Сделалось до жути любопытно, и девушка чуть ли не вприпрыжку преодолела между собой и ведьмаком расстояние став около того по правую руку.

Она посмотрела в лес и на Эскеля. Затем снова в лес, убедилась, что ничегошеньки там нет кроме берез и травы и обернулась снова.

— Что ты там высматриваешь такое? Увидел, чего интересного? Так и мне расскажи, вместе посмотрим.

— Скажи, у вас есть молоко и хлеб?

Фредерика непонимающе оглядела профиль ведьмака и вскинула в удивлении брови.

— Сливки есть, но на что они тебе?

— Налей чуть в тарелку, мякиш хлебный положи и сюда неси.

— Ты проголодался? Так я сейчас репу запеку.

— Неси, кому говорят?

— Эскель, — внезапно спросила она и ведьмак наконец обернулся к ней.

На лице девушки застыл неподдельный ужас. Зрачок расширился, губы побледнели, как и все лицо, а тонкие