Мелодия огня и ветра. Том 1 - Акили

— Сюн…

— Ладан для мёртвых, а она ещё жива. Да как он!..

— Сюн, послушай…

Вэй хотел взять брата за плечи, но тот дёрнулся. Лицо исказил гнев.

— И ты тоже? И ты её похоронил?! Как отец? Как дядя? Вы все?!

Вэй сжал губы в тонкую линию с таким выражением лица, словно проглотил скорпиона, но всё же взял себя в руки и начал осторожно подбирать слова.

— Сюн… прошло тринадцать лет.

— Это не значит, что она умерла! — крикнул Сюн, его сжатые в кулаки ладони дрожали.

— Сюн, иногда лучше оставить надежду. Твоя приносит тебе только боль.

— Я сам решу, что мне делать.

С этими словами Сюн развернулся и стремительным шагом направился к выходу. Туда дорогу он знал. Вэй молча следовал за ним. Когда Сюн потребовал от конюха привести его лошадь немедленно и вместе с поклажей, Вэй всё же заговорил.

— Сюн, хоть на завтрак останься. Обещаю, больше никакого ладана.

— Поем по дороге, — бросил он через плечо, забираясь в седло.

— Ты заедешь на обратном пути?

В тоне Вэя читалась такая просьба, что гнев Сюна на миг улетучился. Больше всего на свете ему сейчас хотелось отправиться на гору Аи и встретить там Лань. Но когда его желания исполнялись?

— Не знаю. Наверное, заеду, — уже спокойнее ответил Сюн. — Если дома будешь ты. И никакого ладана.

Вэй отпустил надежду. Отпустил маму. Но Сюн — нет. Пока они ходят по одной земле, пока смотрят на одно небо, Сюн не перестанет ждать и искать. Он поклялся в этом в пустом доме и на его пепелище. Он не сдастся.

Глава 10.1 Большой пир огня

Редаут — самое восточное из княжеств — имел уникальный характер. Шестьсот лет назад он был империей, которая покрывала почти весь континент. Но ход истории перекроил карту, и теперь бывшие провинции являлись самостоятельными княжествами с равноправными князьями во главе. Однако хоть Редаут ныне — лишь одно из княжеств, его правители продолжают зваться императорами, а их дети — принцами и принцессами. Это не давало им преимуществ в статусе перед князьями и имело значение только внутри самого Редаута.

Редаут знали как страну вулканов и музыкантов огня. Его горы имели красноватый оттенок, а восточный ветер был горячим и часто приносил пепел из дальних земель, где ещё сохранялись действующие вулканы. Обширные владения включали в себя как плодородные земли с полями и изумрудными лесами, так и засушливые районы с голыми скалами.

Торговцы любили заходить на восток, чтобы привезти оттуда самые лучшие лимоны, апельсины, груши, виноград, вишню и пряные травы. А самые любопытствующие путешественники могли прийти в столицу и издалека среди красной пустоши увидеть Обсидиановый дворец — высокое чёрное строение, созданное ещё в те времена, когда Редаут был могучей империей.

Обсидиановый дворец был старше нынешней столицы — Аматэ. Во времена империи главным был иной город — огромный и процветающий, чьи стены венчали башни из мрамора. Вокруг цвели поля ликорисов, шумели рощи красных клёнов и золотилась на солнце река. Когда империя раскололась, Редаут надолго увяз в войне, особенно с мятежным княжеством Шуйфен, чьи границы врезались глубоко на восток и подбирались к столице.

И по сей день больше всего войн происходит между ними двумя, но тогда Шуйфен ещё был слаб и грозил утратить едва обретённую независимость. Однако новое княжество спасли сами силы мироздания. Дремлющий вулкан пробудился, а занятые войной заклинатели огня и император упустили момент, когда жидкое пламя подобралось к их столице и стёрло с лица земли процветающий город, а его останки накрыло белёсым пеплом.

Один только Обсидиановый дворец уцелел, поскольку стоял в стороне от города. И с тех пор вокруг него красноватая пустошь, словно ожог самой земли. И хотя ныне склоны гор поросли лесами, а внутри вулкана возникло кристально голубое озеро, на этих землях больше не сеяли урожай и не строили городов, будто тень смерти по сей день над ними. Новая столица возникла позже, в стороне от прежней, но была лишь блёклой тенью своей предшественницы, под стать новому княжеству — осколку былой империи.

Но Обсидиановый дворец, словно непоколебимый остов прежних времён, до сих пор служил домом всем императорам Редаута.

Сейчас там жил и правил император Рэйтан, который прославился двумя делами. Первое: он умел играть на множестве музыкальных инструментов, был талантливым заклинателем огня и, по слухам, мог призвать пламя даже щелчком пальцев. Второе: он никогда не был женат, но имел тридцать признанных детей — восемнадцать принцев и двенадцать принцесс.

Жители Редаута знали, что и первое, и второе — правда. Сам Рэйтан был единственным законным сыном прошлого императора. У него не было ни братьев, ни сестёр, несмотря на любвеобильность отца. Говорят, так хотел сам император, чтобы исключить после смерти борьбу за трон.

Почему Рэйтан после восшествия на престол поступил наоборот, никто не знал. Однако уже в первый год правления он объявил, что в Редауте не будет императрицы, и никакие влиятельные семьи не будут посягать на власть через своих дочерей.

Но продолжать свой род Рэйтан не отказывался, а потому призвал во дворец только тех девушек, что были согласны на два условия. Первое: они проведут с императором всего одну ночь и больше никогда его не увидят. Говорят, так Рэйтан исключил любое влияние на себя и долгоиграющие планы жаждущих власти семей. Если за эту ночь девушка не беременела, то уходила из дворца ни с чем. Если ей удавалось зачать, то она оставалась там до родов. И второе условие: после родов она оставляла ребёнка императорскому дому, а сама получала богатое приданое и выходила замуж где-нибудь подальше от столицы.

Уважаемые семьи, конечно, не соглашались с таким раскладом и считали, что императору с подобными условиями не видать ни богатых любовниц, ни детей. Но Рэйтан задумал хитрость и объявил, что происхождение и богатство потенциальной матери императорских детей не имеет значения. С тех пор в Обсидиановый дворец устремились девушки из простых семей, дочери обедневших торговцев и просто те, кто хотел попытать свою удачу на богатое приданое. Конечно, их проверяли на непорочность и здоровье, самых безобразных отсылали прочь, и дворец долгие годы был полон красавиц всех сословий, а потом и детей.

Рэйтана не волновало, кто рождался. Он не занимался детьми и, говорят, в лицо и по имени знал примерно первых семерых-восьмерых. Остальные существовали по принципу «просто есть». Император строго следил лишь за соблюдением своих двух правил. Если девушка пыталась