Код Марвел: Сын Криптона - Валерий Sagex

Рассуждая обо всём этом, я не заметил, как домчался до своего дома. Совершив обычную рутину (поужинал, переоделся), дождался ночи. Затем, выбрав момент, когда все в доме уснули, я выскользнул на улицу, вновь включая свою способность, и помчался к школе. Спустя пару секунд я уже стоял в тёмном коридоре возле комнаты школьной газеты.

Здесь, судя по всему, успели немного навести порядок: сломанную мебель убрали, разбросанные бумаги собрали и сложили стопками. Но оставались ещё горы документов, старых выпусков газет и всякого архивного хлама. «С чего бы начать?» — подумал я, оглядываясь по сторонам. Похоже, придётся изучить всё подряд — другого пути нет.

Я мысленно «засучил рукава» и вновь вошёл в свой режим ускорения. Человек со стороны увидел бы, что я просто стою в центре комнаты и перебираю бумаги с немыслимой скоростью, но для меня самого это было комфортно и совершенно не утомительно. Все тексты, все мельчайшие детали стремительно проплывали через моё сознание. И чем больше информации я поглощал, тем чаще меня посещала мысль: «Что, если мне стоит вернуться к научным исследованиям, которыми я занимался в прошлой жизни?» Я ведь когда-то был видным учёным и даже подумывал о создании межпространственного портала. Вдруг именно исследования в той области ответили бы мне на вопрос, каким образом я переродился в этом мире?

Однако при одной мысли о возвращении к сложнейшим экспериментам внутри у меня нарастал страх: «А что, если я всё испорчу и потеряю эту свою новую жизнь, которая дарит мне столько радости и ощущения молодости? Ведь никто не знает, как работает сама эта “магия перерождения”.» Возможно, когда-нибудь я буду готов — заново сесть за чертёжную доску, поднять научные труды и посвятить себя открытию порталнаучной деятельности. Но не сейчас. Пока что я хочу наслаждаться своим вторым детством — пусть порой и не таким уж безопасным, зато полным живых красок и чувств. Когда живёшь с опытом прошлой, взрослой жизни, особенно ценишь возможность снова дурачиться, влюбляться, заводить друзей, совершать маленькие и большие глупости…

Мои мысли прервал сигнал мозга о том, что среди старых газет что-то привлекло моё внимание. Я вышел из режима ускорения и остановился, держа в руках пожелтевший выпуск за 1956 год. На первой полосе я увидел чёрно-белую фотографию большой семьи. Но мой взгляд тут же зацепился за фигуру молодого мужчины в центре: он стоял рядом с взрослым мужчиной и держался как-то особенно напряжённо… И это лицо я узнал.

— Тот самый вампир, — прошептал я, чувствуя, как внутри холодеет. — Тот самый, которого я убил здесь несколько дней назад. Выходит, он пытался убрать все упоминания о себе?

Взгляд упал на заголовок:

«Трагедия в Кингстоне: Семья Коллинзов убита. Старший сын объявлен в розыск»

Кингстон, штат Нью-Йорк, 15 октября 1956 года

Я аккуратно развернул газету и принялся читать статью, жадно впитывая каждое слово.

«Жуткая находка на ферме»

Ранним утром 14 октября сосед фермерской семьи Коллинзов, мистер Гарольд Брукс, обнаружил кошмарную картину в их доме. Всё семейство — Джонатан Коллинз (45 лет), его жена Марта (42 года) и их двое младших детей, Эмили (12) и Томас (9), — было найдено мёртвыми у себя в спальнях. По словам шерифа Уолтера Доннелли, тела были «полностью обескровлены».

«Это самое чудовищное преступление за всю историю нашего городка, — заявил шериф на пресс-конференции. — Мы работаем круглосуточно, чтобы найти того, кто стоит за этим ужасом».

«Пропавший сын: главный подозреваемый?»

Единственным отсутствующим членом семьи был 19-летний Люциус Коллинз, старший сын. По словам соседей, в последние месяцы он вёл себя странно, часто уходил в лес и конфликтовал с отцом.

«Он твердил о каких-то “голосах” и ночных кошмарах», — поделилась миссис Эдит Кларк, проживающая по соседству. — «Джонатан думал отправить сына к специалистам, но Марта, мать Люциуса, была категорически против».

Полиция объявила Люциуса в розыск. Его автомобиль — тёмно-синий Ford Customline 1952 года — исчез вместе с ним. Шериф предупредил, что молодой человек может быть вооружён, призвав всех жителей сообщать о любых подозрительных встречах.

«Тайна обескровленных тел»

Медицинский эксперт, доктор Генри Форсайт, описал состояние жертв как «не имеющее прецедентов». Несмотря на отсутствие видимых ран, в телах не осталось ни капли крови.

«Это не укладывается ни в какие известные способы убийства, — заявил Форсайт. — Словно кровь… просто испарилась».

В городе распространились слухи: люди шепчутся о «нечистой силе» и старых легендах о вампирах в долине Гудзона. Но власти упорно настаивают: трагедию произошла исключительно из-за человека.

Я сжал в руке эту старую газету и тихо усмехнулся:

«Ну что ж, Люциус, теперь твоя тайна раскрыта. Ферма Коллинзов… Значит, там всё и началось. И там это должно закончиться».

Несмотря на удовлетворение от находки, я ощутил тревожное покалывание в груди. С одной стороны, мне хотелось помчаться туда немедленно, разобраться с вампирами раз и навсегда. С другой — почему-то было не по себе. Какое-то чутьё подсказывало мне, что такая вылазка может быть опаснее, чем кажется. Да и в конце концов, я мог упустить важные детали.

«Нужно связаться с Абрахамом», — решил я. Он наверняка захочет принять участие в этом деле, да и совет его не помешает.

Я обвёл взглядом комнату школьной газеты, собираясь проверить, не осталось ли тут ещё чего-то, но никакие другие улики в глаза не бросались. Когда я убедился, что дальнейшие поиски бессмысленны, сжал газету в руке и, поддавшись своей привычной скорости, исчез, будто и не заходил сюда этой ночью.

Я отправился к телефону-автомату, стоявшему на краю пустынной улицы. Набрал номер, который мне дал Блейд, и, гудок за гудком, ждал ответа. Увы, трубку так никто и не взял. «Наверное, они охотятся на вампиров или заняты другими делами», — мелькнуло у меня в голове. Однако тянуть до завтра было страшновато: вдруг члены гнезда снова вздумают «поужинать» невинными людьми?

— Ладно, — шепнул я самому себе, — коли так, пойду без приглашения к ним в номер.

Говорят, высокомерие — это грех, но я не мог поступить иначе. Включив свою суперскорость, я мигом очутился у двери их мотельного номера и, не колеблясь, проскользнул внутрь, пренебрегая любыми замками. Огляделся: тусклая лампа освещала убогую комнатёнку, у стены громоздились какие-то сумки и ящики. Никого внутри не было, но, судя по разбросанным вещам, они ещё не съехали.

На небольшом столе увидел тяжёлый чёрный чемодан, чуть приоткрытый. Я подошёл ближе и