Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек

не были приняты ими и только побудили их твердо ответить русским, что их разделяет одна сабля, выражая этим приглашение взять крепость, если достанет силы. Упорство это вынудило графа Пасхсевича взять город штурмом.

По диспозиции, объявленной начальникам частей, баталионам Грузинскаго гренадерскаго полка было назначено произвести фальшивую атаку с северо-западной стороны, дабы отвлечь тем неприятеля. Между тем главная атака была направлена на брешь, пробитую с северной стороны, а для входа в крепость, через это место, назначены баталионы Ширванскаго полка. Для подготовления атаки, весь день отчаяннаго штурма, бывшаго 16 августа, Грузинский полк производил маневры на занятом пункте, не приняв открытаго участия в приступе к крепости. Большая доля чести взятия крепости, по справедливости принадлежит Ширванскому полку, названному, вслед за взятием Ахалцыха, именем графа Паскевича Эриванскаго[97].

Вслед за взятием Ахалцыха сдались нам крепости Баязет, Ардаган и Ацхур, занятыя русскими гарнизонами.

Взятием Ахалцыха граф Паскевич блестящим образом исполнил волю Государя Императора. Вслед за этим он занялся учреждением новаго порядка управления побежденною страною и потом распустил войска на зимния квартиры. Баталионы Грузинскаго гренадерскаго полка прибыли в Мухравань 29-го октября.

Блестящий успех русскаго оружия в 1828 году дал нам возможность увеличить планы будущих действий в Азиатской Турции, чтобы тем самим еще больше облегчить войну на Дунае. Император Николай в рескрипте на имя графа Паскевнча выразил свою волю обратить действие отдельнаго корпуса, после действий против Арзерума, на Батум и Трапезонд, с целью способствовать действию нашего флота, исключительно господствовавшаго тогда на Черном море.

Итак, план действий в предстоявшей компании был обширен. Оставалось померить с ним и средства наши для ведения войны, равно как и сопротивление, готовившееся со стороны неприятеля.

Для усиления Кавказскаго корпуса, в конце 1828 года, было назначено 20 тысяч рекрутов, которые по позднему времени года не могли переправиться через горы и только весною 1829 года могли присоединиться к корпусу. Между тем турецкий, султан обратил особенное внимание на свои действия в Азиатской Турции и, по слухам, готовился сосредоточить здесь большую часть турецкой армии. В то же время несчастный случай, бывший в Тегеране, кончившийся убийством нашего посланника, знаменитаго Грибоедова, готовил новую опасность со стороны Персии. Поставленный в такое трудное положение, граф Паскевич решился просить еще вспомоществования, а междутем сам занялся собиранием туземных милиций. Это последнее средство не удалось главнокомандующему. Ложные слухи, распущенные между жителями Грузии о рекрутском наборе, взволновали их и заставили графа на время откаазаться от этой мысли. Это было необходимо для сохранения достоинства правительства и для того, чтобы не дать повода персидскому посланному, бывшему тогда в Тифлисе, дурно думать о внуреннем порядке за Кавказом. В это время, к счастию, был подтвержден мир с Персией, и тогда Паскевич вышел против турок исключительно с войсками, побеждавшими их в прошлом году.

В начале февраля, когда русские еще были на зимних квартирах, арзерумский сераскир начал собирать свои войска, с целью до прибытия Паскевича занять потерянные пункты на театре прошлой войны. 19-го числа генерал-майор князь Бебутов[98], комендант кр. Ахалцыха, узнал о движении значительных турецких сил к крепости и, приготовившись оборонять ее, дал о том знать в Тифлис. Утром 20-го числа турки в числе 19 т. ч. окружили Ахалцых и, отбитые от главных стен, заняли форштадты и предали их грабежу. Блокада крепости продолжалась почти пол месяца. Наконец 3-го февраля пришла к ней на помощь передняя часть отряда генерал-майора Муравьева и полковник Бурцов, командовавший ею, успел опрокинуть неприятеля и тем спасти крепость.

Войска, посланныя на помощь князю Бебутову, состояли, под начальством генерала Муравьева, из двух баталионов Грузинскаго гренадерскаго полка, Крымскаго пехотнаго полка, 8 пионернаго баталиона и двух баталионов Херсонскаго гренадерскаго полка, шедших впереди под командою полковника Бурцова. Баталионы Грузинскаго гренадерскаго полка шли сзади всех, по случаю значительнаго удаления штаб-квартиры их от театра войны. 3-го марта, т. е. в день прибытия Бурцова под Ахалцых, Муравьев находился на второй переправе через Куру и, оставив графа Симонича с его баталионами в Сураме, сам пошел к Ахалцыху. По отбитии турок от крепости генерал-майору Муравьеву приказано было распустить войска обратно в штаб-квартиры. 17-го марта граф Симонич прибыл в Тифлис по пути следования в Мухравань.

Нападение турок на Ахалцых был военным фарсом, основанным на одной случайной удаче, и потому граф Паскевич, убежденный в необходимости другаго общаго плана действий турок, возвратил отряд Муравьева в Грузию, с целью с началом весны начать правильную войну. Главнокомандующий по прежнему был убежден в важности крепости Карса, откуда лежала ближайшая дорога в Арзерум, и потому избрал его центром своих действий.

В начале апреля граф Симонич получил предписание о сборе главнаго действующаго отряда в Караклисе и потому двинул туда действующие баталионы своего полка, и сам прибыл к сборному пункту 27-го апреля. Здесь граф Паскевич получил уведомление от князя Бебутова о намерении турок вновь атаковать Ахалцых и потому подвинул к Ахалкалаки генерал-майора Муравьева, с целью действовать, в случае надобности, на Ахалцых, Ардаган или Карс. В отряде Муравьева были части полков Грузинскаго гренадерскаго, Эриванскаго карабинернаго, Нижегородскаго драгунскаго и один донской казачий. Между тем главнокомандующий, удостоверившись в намерении неприятеля сосредоточиться между Арзерумом и Ардаганом, сам поспешил к отряду Муравьева и оттуда двинулся к Ардагану. Турки действительно собирались в окрестностях этого города, но Паскевич был уверен, что сосредоточение главных сил русских в Карсе не позволит им слишком удалиться от Арзерума и потому счел за лучшее присоединиться к отряду Панкратьева[99]. С этого целью он разделил отряд Муравьева на две части и с одною из них, в котором состояли и баталионы Грузинскаго гренадерскаго полка, 31 мая выступил к Карсу, предписав Муравьеву выдвинуться за Ардаган и расположиться так, чтобы неприятель не заметил движения Паскевича к Карсу. «Если неприятель, спустившись с гор, пойдет к Ахалцыху, – прибавил граф Паскевич в своем предписании к Муравьеву от 30-го мая[100], – то вы ударьте с фланга и тыла, а Бурцов с фронта; если он выйдет против вас в больших силах, то должны отступить к Ардагану и, выманивши неприятеля на равнину, разбить его, действуя, во всяком случае, согласно с отрядом Бурцова».

Вслед за разделением отряда Муравьева, полковник Бурцов, вышедший из Ахалцыха, двинулся в Поцховский санджак и здесь, соединившись с Муравьевым, встретился с 15 тысячным отрядом турок, который и разбил 1-го июня. Эта удача, обеспечившая правый фланг нашей операционной линии, позволила Паскевичу смелее действовать со стороны Карса и потому он решился наступать на Арзерум. Присоединив к себе отряд Муравьева