Военная история Грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка В связи с историей Кавказской войны - Георгий Николаевич Казбек

жилища джарских лезгин. В 1803 году, вовремя управления Кавказом князя Цицианова, была первая экспедиция за Алазань. Совершенно разбитые при Белоканах, лезгины заперлись в главнейшем месте своей земли, в Джарах, откуда просили пощады, обещаясь остаться верными русскому Императору. Генерал князь Цицианов принял от старшин присягу на верноподданство России и заключил с ними условия, долженствовавшия обезпечить их верность престолу. Вот главнейшия условия трактата, подписанныя старшинами джаро-белоканскаго общества: 1-м) «Повергаемся мы, весь народ и все вольныя общества Джарской провинции, в совершенное подданство Его Императорскому Величеству, Всероссийскому Государю Императору и Высоким Его Наследникам».

2-м) «В знак достоверности подданства нашего налагаем на себя дань ежегодно по 1100 литр шелку, которыя обязуемся доставлять оптом, в два срока, в г. Тифлис».

3-м) «Войска Его Императорскаго Величества расположатся в селениях наших, где главнокомандующему заблагорассудится».

4-м) «Став верноподанными Его Императорскаго Величества, обязуемся не принимать в общество наше никаких неприятельских, недоброжелательных или противных людей пользам Всемилостивейшаго нашего Государя Императора; следовательно, не должны терпеть между нами не только скрытно или явно, но и не допускать к нам приблизиться грузинскаго царевича Александра и его сообщников; в противном же случае будем отвечать за сие яко верноподданные по силе законов. В такой силе обязываемся и равномерно отвечать имеем пред Высоким начальством, Его Императорским Величеством в Грузии поставленным, буде наши селения, по прежним обычаям, будут давать убежище хищным дагестанцам, лезгинам и другим народам, на Грузию покушения имеющим; но напротив того, должны мы и обязуемся таковых хищников в селениях наших не держать, не скрывать и в пределы грузинские не пропускать; обличавшихся же виновными, наказывать по нашим обычаям, с ведома ближайшаго военнаго российскаго начальника и при свидетелях от него присланных».

9-м) «По просьбе нашей г. главнокомандующий благоволит нам дать обещанныя алазанския грузинския деревни (Ингило), с давняго времени в общества наши включенныя, оставить в управлении во всем на прежних правах и обычаях, а мы, с своей стороны, обязываемся в свободном отправлении христианской веры не чинить им никакого препятствия, равно как и, по нашему закону, объявляется нам полная свобода выполнять по прежнему обряд нашего богослужения безпрепятственно». Однако, несмотря на эти условия, лезгины неохотно исполняли свои обещания. Легковерные, они охотно принимали к себе всякаго демагога, проповедывавшаго им свободу воли и опасение в будущем, и снова брались за прежнее дело; они неохотно выплачивали дань, производили нападения на Грузию и наконец, пользуясь обстоятельствами, становились под знамена врагов России, притесняя притом ингилойцев за их веру в Христа.

Занятые событиями, о которых говорилось выше, до 1807 года русския войска не имели времени снова обратить оружие на лезгин. В этом году джарцы принуждены были подтвердить свою присягу и затем до 1830 года не раз вызвали вооруженныя вмешательства наших войск. Все эти экспедиции имели характер частных нападений, не связанных никакою системою. Из них упомянетолько о тех, в которых участвовал Грузинский гренадерский полк.

Из предыдущаго видно, что Грузинский полк, после Гюлистанскаго мира, был расположен в уроч. Мудравани, имея один баталион на Алазани и один в Тифлисе. Такое соседство с жителями Джар было причиною, что при всякой надобности баталионы этого полка были употребляемы для экспедиции за Алазань. В 1822 году разнеслись слухи о разрыве с Турциею, следствием чего было общее волнение на Кавказе. Пользуясь этим, джарские лезгины, не упускавшие случая уклониться от своих обязательств, явно выразили свою непокорность России. Начальник войск в Кахетии, генерал-майор князь Эристов, видя это, решился наказать непокорных за своеволие, которое они не переставали выражать с возрастающею настойчивостию. 23 февраля 1822 года князь Эристов собрал отряд из трех тысяч человек, в числе которых были три баталиона Грузинскаго гренадерскаго полка и с этими войсками, переправясь через Алазань, в тот же день прибыл к закатальским хуторам Танач. Жители Джар и Закатал, узнав об этом движении русских, тотчас же изъявили покорность и выдали скрывавшихся у них разбойников. Между тем недовольные собрались в селении Катехи и решились защищаться, выражая, что им не нужно великодушнаго помилования русских и что в ущельи их никто показаться не может. Это заставило князя Эристова двинуться туда с тремя баталионами Грузинскаго гренадерскаго, 300 чел. 41-го егерскаго, 200 Ширванскаго, двумя эскадронами Нижегородскаго драгунскаго полков и с нухинскою милициею. Катехцы встретили наши войска в завалах, устроенных впереди селения. Князь Эристов остановил войска, открыл по завалам артиллерийский огонь, и в то же время приказал командиру Грузинскаго полка полковнику Ермолову,[103] с 1-м баталионом своего полка, атковать завал. Другие два баталиона гренадер, с остальными войсками, остались при орудиях. Полковник Ермолов, подойдя к завалу, послал часть застрельщиков в обход флангов неприятеля, а сам с тремя ротами решился атаковать его с фронта, оставив одну роту в резерве. Подполковник граф Симонич, командовавший первым баталионом, быстро взошел на завал, выгнал оттуда лезгин, захватил все их имущества, двинулся за ними к самым Катехам и мгновенно занял их нашими солдатами; при этом граф Симонич был ранен в левую ногу. Взятием Катех кончилась экспедиция.

Лезгины просили пощады, снова приняли присягу наверность и послали аманатов в Тифлис. Войска возвратились за Алазань 17 марта.

Успех этот, подобно всем предшествовавшим, только на время усмирил лезгин. В 1825 году в отношениях их к российскому правительству видно ясное двусмыслие; а в 1826 году, когда персиане, против всех прав народных, внезапно вторгнулись в Грузию, джарския общества из числа первых пристали к стороне врагов России. Они послали к Аббас-Мирзе депутатов и изъявили готовность дать пристанище Сурхай-хану казикумыкскому и царевичу Александру. К счастию, совершенное разбитие персиан под Елисаветполем, постыдное бегство Аббас-Мирзы и всей его армии и наконец внезапное появление сильнаго русскаго отряда, под личным предводительством главнокомандующаго генерала от инфантерии Ермолова, не дали созреть их коварным предприятиям. Однако наказание, положенное на лезгин генералом Ермоловым, укротило их только на некоторое время. В 1827 году, по отзывам исправляющаго должность шекинскаго коменданта, майора Вениери и Аслан-хана казикумыкскаго, они давали пристанище разным бунтовщикам, принадлежавшим к партии прежняго хана Сурхая, и до последняго времени не прекращали своих разбоев.

В конце 1828 года джарцам предложено было собрать милицию, по примеру прочих закавказских провинций; вследствие этого, старшины их, прибыв в Тифлис, изъявили на то большую готовность, но вслед за этим, когда мир с Персией, после умерщвления посланника Грибоедова, сделался несколько сомнительным, они положительно отказались исполнить свое обещание. Это враждебное отношение Джарской области к русским, когда уже созрела мысль о необходимости обратить многочисленное войско на горцев, заставило Паскевича прежде всего двинуться к Закаталам. Экспедиция эта