Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

«В конце концов вы меня все равно нашли бы. Ведь неслучайно же вчера на допросе вы интересовались теми мальчиками…»

И в этот момент серийный убийца, человек-призрак Фишер, за которым столько людей безуспешно гонялись по городам, поселкам и лесам больше шести лет, вдруг обрел плоть и кровь. А еще реальные фамилию, имя, отчество, дату рождения и всю остальную биографию.

Часть 3

Человек-невидимка

Глава 24

Мальчик из рода Кости

Из кого вырастают серийные убийцы? Эти люди ведь не рождаются чудовищами сразу. Внешне они выглядят как все остальные: две руки, две ноги, голова, глаза. А то, что в какой-то момент появляется внутри них, эта тяга к мучению и смерти других людей, откуда берется? Может ли сам человек-носитель с этим бороться? И действительно ли окружающие ничего не видят, не замечают, не знают? Или на самом деле все прекрасно понимают, но закрывают глаза? Как в детстве, знаете: если я не вижу монстра, значит, его нет!

Ответить на эти вопросы мы с вами попробуем, подробно изучив биографию Сергея Головкина – через свидетелей из его окружения, откровенные рассказы самого Фишера, которые зафиксированы в протоколах допросов, и мои интервью с людьми, знавшими серийника лично. Мы проследим «эволюцию» монстра от первых дней жизни до момента, когда бомжеватого вида зоотехника доставили в наручниках в Одинцовский УВД.

Его родители познакомились в студенческие годы. Александр Головкин и Лариса Кости (так звучит девичья фамилия женщины) учились на инженеров-металлургов в одной группе Института стали и сплавов. Оба москвичи.

4 апреля 1959 года 21-летние пятикурсники расписались. Через семь месяцев появился на свет их сын Сережа. Это произошло 26 ноября того же года в роддоме в районе Марьиной Рощи. Хотя могли быть и другие варианты с местом рождения… Дело в том, что после выпуска из вуза чету молодых специалистов Головкиных распределили в волжский город Куйбышев (ныне Самара). Тогда это было в порядке вещей: получил бесплатно образование – будь добр поработать несколько лет там, куда тебя Родина пошлет.

«Мы попали на Куйбышевский подшипниковый завод, – рассказывал через много лет на допросе Александр Головкин, – я работал мастером, а Лариса технологом. Жили мы сначала в общежитии, а потом в двухкомнатной квартире, где занимали одну комнату».

Правда, рожать женщина решила все-таки дома, в Москве.

Досье

1959 год

Просто для понимания эпохи. В мировом смысле этот год был богат на события. Среди них такие:

– повстанческая армия Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары провозгласила на Кубе социалистическую республику;

– СССР запустил первый в мире космический зонд;

– первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв впервые съездил в США (а за пару месяцев до того пообещал показать американцам кузькину мать);

– в Москве открыли ВДНХ – Выставку достижений народного хозяйства (до этого речь шла только о сельском хозяйстве, а теперь добавили промышленность, строительство и мощно переработали территорию);

– Иран разрешил Штатам размещать на своей территории военные базы (да, бывало и такое!).

«Роды прошли относительно нормально, – это уже сама Лариса рассказывала. – Относительно, потому что они были быстрыми, длились всего час. Как мне потом объяснили врачи, такие стремительные роды не являются хорошим фактором, так как происходит быстрая смена давления – внутриутробного на атмосферное, это нехорошо влияет на ребенка. Наверное, поэтому сразу после рождения цвет кожи у Сергея был синюшный. Эта синюшность прошла примерно через месяц или два после рождения. Других осложнений при родах Сергея не было. Сергей родился доношенным, в срок и с нормальным весом. Дышать он начал сразу после появления из утробы».

Запись из медкарты в поликлинике:

«Мальчик от доношенной беременности и родов. Вес при рождении – 4050 г. Период новорожденности прошел без патологии. Психомоторное развитие соответственно возрасту».

Через пару месяцев Лариса Головкина вместе с малышом уехала к мужу в Куйбышев. Там мальчик научился в положенные сроки всему, что полагается уметь обычному ребенку. Пошел в год и два месяца. В год и восемь месяцев начал говорить. В два с половиной года стал самостоятельно кушать.

Летом 1962-го Головкины вернулись в Москву. Жили то у одних родителей, то у других. Но примерно через год молодой семье дали отдельную квартиру в пятиэтажной «хрущевке» на Беломорской улице в районе Речного вокзала. (Точный адрес: Беломорская, 20 – этот дом несколько лет назад снесли по программе реновации.) Две комнаты, 44 квадратных метра.

Супруги тогда уже работали в НИИ «Гипроцветметобработка». Александр устроился инженером, а Лариса – экономистом.

После возвращения в Москву Сережу отдали в ясли.

Лариса Головкина:

«С первого дня начались осложнения. Сын с трудом переживал разлуку. По пути в ясли он начинал плакать и очень крепко держаться за руку. Уже в помещении у Сергея начинались истерики – он так сильно плакал, что мог описаться, иногда возникала непроизвольная рвота.

Я объясняю такие реакции сына грубым отношением к нему со стороны воспитателей. Например, когда я приходила его забирать, то воспитатели часто требовали убрать за Сергеем рвотные массы, которые, я думаю, лежали еще с обеда. Однако, когда Сергея перевели в детский сад, эти реакции прекратились».

Еще слова матери:

«Никаких жалоб от работников детсада не было. Наоборот, Сергея всегда хвалили, что он добрый, застенчивый, никогда не ругался, не дрался, был всегда спокойным. Действительно, Сергей рос таким».

И еще:

«Сережа предпочитал играть один, нежели со сверстниками. Он увлекался машинками, причем одной игрушечной машинкой играл до пяти лет, несмотря на наличие других игрушек. Дома часто сооружал из стульев поезд, приглашал меня в качестве “пассажира”. Домой для игры никогда детей не приглашал. Иногда его приходилось буквально выталкивать на улицу – даже в хорошую погоду, чтобы он поиграл в хоккей или в футбол. С отцом у Сергея никогда никаких общих игр не было».

После переезда Головкиных на Речной вокзал с ними несколько лет жила младшая сестра Ларисы Елена. И тетушка вспоминает о детских годах племянника Сережи плюс-минус то же:

«За эти годы никаких странностей я за ним не замечала, он был спокойный, тихий, послушный мальчик. Никакого беспокойства он нам не доставлял».

В уголовном деле допросы не меньше сотни человек, которые общались с Головкиным на разных этапах его жизни – в детстве, в студенчестве, уже со взрослым. И все как один, без единого исключения, характеризуют его примерно одними