Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

Армен Григорян рассказывает, что район Речного вокзала тогда только начали застраивать многоэтажными домами, и местность была, так сказать, специфическая.

– Мы туда переехали с родителями из обустроенных Филей, а на новом месте – пруды с камышами и тритонами, лес, а из окон новой квартиры видна деревня Аксиньино.

Эти нюансы, к слову, отражают важные вехи в современной истории Москвы. Дело в том, что в 1960 году открыли первый участок МКАД (Московской кольцевой автодороги), и тогда же оказавшиеся внутри нее подмосковные земли, в том числе упомянутое Аксиньино, включили в состав города. Движение по всему кольцу запустили в 1962-м. А в 1964-м достроили Речной вокзал, и на территории вокруг него вырастали новые многоквартирные дома, которые какое-то время соседствовали с настоящим деревенским укладом.

– Козы гуляли сами по себе, часто приходили к школе, – продолжает Григорян. – Однажды мы с бабушкой сидели на кухне и вдруг услышали дикие голоса с улицы. Мужик дубасил женщину колом у деревенского колодца. Бабуля открыла окно и крикнула: «Как же вам не стыдно? Немедленно прекратите!» А обратно прилетел такой трехэтажный мат, что я одномоментно узнал очень много неизвестных доселе русских слов. Это сейчас район уже застроен так, что там вообще ни проехать, ни пройти. А в нашем детстве это был зеленый, красивый край. Когда его постепенно заселили, он стал культурным микрорайоном с кинотеатром «Нева», магазинами, футбольным стадионом, музыкальной школой… Внешний вид менялся стремительно. Деревня исчезла быстро, на ее месте появились новые дома, ну и прибавлялись ученики в школе, естественно.

По словам музыканта, Головкин в начальной школе сидел за первой партой и хорошо учился. Еще один одноклассник будущего убийцы Владимир Кондратьев в своих показаниях уточнял:

«В начальных классах его посадили за одну парту с толстым мальчиком Ромой Юрченко, но тот через несколько лет от нас уехал. Сергей всегда был молчаливым, никогда ни к чему не проявлял интереса. Он не общался с другими ребятами, даже на переменах ходил один».

Молчит, ни с кем не общается, друзей нет… И одноклассники даже не догадывались, что на самом деле происходит с Сережей Головкиным. Он сам подробно рассказывал обо всех своих родившихся именно в те годы демонах уже после задержания – и следователям, и психиатрам, которые проверяли его на вменяемость.

Глава 26

Фантазии третьеклассника

В детстве у Головкина был энурез, то есть недержание мочи. Мама в одной из сохранившихся в уголовном деле бесед упоминала, что лет до десяти сын мочился в постель, а потом это прошло.

Собственно, энурез бывает у многих детей. Мало кому, что ли, в те советские детсадовские годы клеенку под простыню стелили? Специалисты объясняют, что чаще всего у этого может быть несколько причин: от заболеваний мочеполовой системы до стресса или слишком крепкого сна, когда ребенок хочет в туалет, но не просыпается. И если ночные последствия этого явления с возрастом исчезли, как об этом говорила мама, то сама проблема, как оказалось, никуда не делась. Просто мальчик об этом никому не говорил.

Сереже постоянно хотелось в туалет. Примерно каждый час в дневное время и по два-три раза за ночь. Причем позывы могли возникать в самый неподходящий момент. Например, прямо во время школьных занятий. Отпрашиваться в туалет с каждого урока он стеснялся, поэтому пытался дотянуть до перемены. Но как? Рассказывал: чтобы сдержаться, он зажимал свой член руками, мял его и терпел. Со временем у него в такие моменты начали появляться фантазии, как он мучает своих одноклассников, причем всегда только мальчиков. Например, часто представлял, как он жарит то одного, то другого на большой сковородке. Постепенно мальчик обнаружил, что мысли о пытках других детей его возбуждают – физически, по-взрослому. И однажды во время такой фантазии, когда он сидел с зажатым в руках органом на уроке, случилось семяизвержение.

– Когда Головкина уже задержали, весь наш класс вызывали в прокуратуру, – говорит Армен Григорян. – И одноклассник Коля Касьяненко потом рассказывал мне, что, по словам следователя, Головкин именно его представлял в своих больных фантазиях, как он с удовольствием поджаривает Колю на вертеле.

– У Головкина тогда рождались мысли, что он немецкий офицер, гестаповец, пытает этих ребят, издевается, – дополняет следователь Валерий Костарев. – Он все это очень подробно потом рассказывал.

То есть Сережа представлял в эти моменты – прямо на уроках – своих реальных приятелей, сидящих за соседними партами, и всегда только мальчиков. К девочкам у него никакого интереса не было.

У меня это даже в голове не укладывается. О таком «мечтал» ребенок, которому тогда было всего девять-десять лет! И никто из окружающих об этом даже не догадывался. Может, дети все-таки видели, как одноклассник время от времени держит под партой руку между ног? На такое ведь могли обратить внимание? Может, даже обсмеяли его, опозорили? Или учитель делал замечания?

– Я не помню ничего подобного, – уверяет Армен Григорян.

Позже Головкин рассказал психиатрам: на самом деле никаких особых реакций на него у сверстников не было. И тем не менее мальчик глубоко переживал, что они что-то увидят (например, когда он забывал застегнуть ширинку) или что они почувствуют, как от него пахнет спермой (с 11–12 лет онанизм стал ежедневным).

Мама Головкина вспоминала такой случай:

«Однажды мы были в гостях у бабушки, и она повязала Сергею фартук для выполнения какой-то домашней работы. В кармане фартука находилось ее золотое кольцо. И оно пропало. Я очень расстроилась, так как кольцо дорогое. Подозревала, что кольцо взял Сергей, кроме него, никто не мог взять. Я долго расспрашивала его, кричала, била, и вдруг с Сергеем случилось что-то странное, что меня сильно напугало. Сергей, сидя на стуле, побледнел, стал раскачиваться из стороны в сторону, стонать, не обращая внимания на меня и происходившее вокруг. Такое впечатление, что у него нарушилось сознание. Это состояние длилось в течение двух часов. А Сергей потом не мог объяснить, что с ним произошло».

Тоже ведь показательно: даже после такого родные не повели сына в больницу. Разве не хотелось понять, что это было, насколько это опасно, не может ли повториться? Мальчик на два часа впал в ступор! Но Головкины Сережу никуда не повели. И тут одно из двух: либо родителей это все вообще не волновало, либо боялись медицинского заключения. Дело в том, что сестре Александра Головкина (отца Сергея) еще в юности диагностировали шизофрению. Она какое-то время провела в стационаре психбольницы. Правда, семья была уверена, что «потом вылечилась».